Вопреки всему - Владимир Александрович Сухинин

словно древний шепот мудрости. Гномка не задумывалась о тонкостях власти, она действовала с решимостью и ответственностью, присущей ее народу. Трудности и неудачи не пугали ее – она верила, что успех или неудача рождаются ее собственными руками. Ее мать учила, что у ленивых все плохо, а у старательных и бережливых – все в изобилии.

Обдумав свое положение, гномка приняла решение обратиться за поддержкой к другим хранителям, что были в союзе с ее мужем. Ее взор сразу остановился на спокойном и независимом Авангуре. Не зная, что ее муж никого не допускал в свой дворец, она пригласила его на обед. Для нее было важно лишь одно – сделать дело.

В разговоре она сосредоточилась на продолжении влияния своего мужа в степи. Она понимала, что это залог их власти и безопасности. «Будет влияние – будет благодать, будет благодать – будет власть», – думала она. Никто не посмеет захватить их гору, ведь она была их общей собственностью, за которую она готова была сражаться до последнего вздоха.

Во время беседы ей шли подсказки, словно шепот невидимых духов. Она внимательно слушала их и умело вплетала в разговор. Так она поняла, что нужно укрепить в степи власть Творца, которого орки называли Отцом. Но при этом необходимо было найти место для ее мужа в этой сложной иерархии. «Тот, кто примет сына, примет и Отца», – поняла она.

Гномка поделилась своими мыслями с Авангуром, стараясь заинтересовать его в этом замысле. Ей нужно было, чтобы хранитель увидел выгоду в их союзе. Авангур, выслушав ее, сразу согласился с ее видением будущего. Он ушел, чтобы обсудить это с братьями, а Глазастая отправилась в свои владения, чтобы провести ревизию и убедиться, что все находится в порядке.

Так началась новая глава в ее жизни, полная интриг, тайн и борьбы за власть.

После ухода покровителя пророков новая управляющая Горы встала и, тяжело неся свое пополневшее тело, подошла к окну. Она хотела подумать, но ей не дали. Мимо ее окна внизу мчался, размахивая широкими рукавами, страж со змеями на голове. За ним прыжками скакала птица, привезенная мужем из Инферно. Она расправила крылья и, открыв хищную пасть, проорала: «Стой! Раббб!»

Змеи обвились и прижались тесно к голове стража. Глазастая поняла – им тоже было страшно. Неожиданно страж наступил на полу своей несуразной мантии и упал, покатившись по каменным плитам площади. Вокруг стали собираться жители и что-то восторженно обсуждать. Птица радостно заклекотала и одним прыжком опустилась на спину стражу. Прижала его к камням и страшным ударом пасти оторвала стражу голову, отшвырнула ее в сторону, и голова покатилась по площади. Докатилась до ног одного из зрителей. Змеи с шипением вцепились тому в ногу. Мужчина заорал и стал прыгать, пытаясь оторвать от себя змею. Зрители закричали еще громче, а на птицу с двух сторон прыгнули две размытые тени. Они превратились в двух других стражей: один схватил птицу за тонкие ноги и, рванув, повалил на пол, второй оседлал ее сверху и с воинственным криком: «Умри, тварь!» – скрутил птице голову. Тело несчастной птицы рухнуло на безголового стража, а два его товарища, радостно заорав, схватили тушку и поволокли с площади. Голова стража отпустила мужчину и заорала: «А я? Чур, мне крылышко!..» И голова, потащенная змеями, поползла следом за тушкой птицы.

– Стой, дура! – заорала голова. – Вернись! – Змеи развернулись и потащили голову к безголово сидящему телу. Страж схватил голову, посадил на плечи, причем задом наперед, и спиной побежал следом за товарищами. Пару раз споткнувшись, упал, но положение головы не изменил.

Гномка растерянно оглянулась, увидела стоящего рядом орка, который тоже смотрел в окно.

– Почему здесь творится такое безобразие? – возмущенно спросила она.

– Так стражи горы и этот переросток петуха развлекаются, – невозмутимо ответил тот.

Гномка отошла от окна.

– И что, тут такое происходит всегда? – спросила она.

– Да, госпожа, – кратко ответил орк.

– А мой муж знал об этом?

– Знал, госпожа, но перестал обращать на них внимание. Как бойцы они превосходны и умеют защищать гору. А это важнее, чем их безумные забавы. Думаю, при жизни они были сумасшедшими. А когда умерли и появились на Горе, то такими же и остались. Еще ваш муж притащил сюда этого Птица…

– Птицу, – машинально поправила его гномка.

– Что?.. – Орк недоуменно посмотрел на гномку.

– Надо говорить не «птиц», а «птица».

– Нет, владыка звал его «Птиц», госпожа. Это… это особь мужского пола.

Гномке осталось лишь махнуть рукой.

– Узнаю мужа, он и на войну ходил пьяный, с женщинами, с оркестром… Были еще танцовщицы. Там от него я и забеременела, – задумчиво произнесла она. – Но все равно это непорядок.

– То, что вы от него забеременели на войне, госпожа? – переспросил внимательно слушавший ее орк.

– Нет, с этим как раз все нормально, – она погладила живот. – Он взял меня в жены. Я говорю об этих забавах… Надо придумать им занятие.

– Не надо, госпожа, тут нет других развлечений для жителей.

– Как нет? А как же они веселятся?

– А никак, – ответил орк. – Скукота. Владыка нечасто навещал свою гору и не интересовался, как мы живем. Живем – и ладно.

– Это мы поправим, – обрадовалась гномка. Она нашла себе поприще для применения. – Узнай, что хотят жители, и мы устроим веселье. Может, трактиры с выпивкой, ярмарки… М-м-м, девки свободного поведения? – стала перечислять развлечения, принятые у гномов, Глазастая.

– Это было бы кстати, – поклонился орк. – Девок свободного поведения тут много. И гномки, и орчанки, и люд, всего понемногу. Только дайте распоряжение, все будет.

– Ага, – задумалась гномка, – и тогда все будут сидеть по трактирам, шпилить девок, никто не будет работать… Знаю я, как это бывает. Тут надо с умом подойти.

– Пусть развлекаются по вечерам после трудового дня, – предложил орк.

– Это подойдет. А чем жители занимаются?

– Раньше город строили, теперь работы нет. Вот и маются, госпожа.

– Как нет?

– А так и нет.

– Я найду работу каждому, – погрозила пальцем гномка. – Негоже народу Горы бездельничать. Я подумаю и придумаю всем работу. – Орк молча поклонился. – Здесь ли обитают черные дзирды? – взволнованно спросила она, словно боялась услышать ответ.

Орк, чей взгляд был полон суровой мудрости, ответил:

– Живут, госпожа. Недавно владыка поселил их с мужьями в отдельном квартале. Это их убежище, их крепость на случай вражеского вторжения.

Гномка, удивленная и полная любопытства, воскликнула:

– Так кроме меня тут еще живые есть! Веди меня к ним.

Орк склонил голову в знак уважения и жестом указал направление, словно приглашая ее в мир, скрытый от глаз простых смертных.

Они спустились по извилистым коридорам дворца и ступили на улицы города. Суровая гномка, привыкшая к строгим линиям и массивным формам родного подземного мира, не могла отвести взгляд от причудливых изгибов и утонченных линий архитектуры. Здесь не было прямых углов, не