Пекло - Сергей Анатольевич Панченко

вверх разреженный раскаленный воздух. Туман осязаемо клубился в этом месте, наглядно демонстрируя противоборство двух стихий. Влага конденсировалась и стекала вниз по ступеням тонкими ручейками.

Адреналиновое любопытство подтолкнуло Дениса подойти к краю обрыва. Он сделал несколько шагов в ее сторону. Бездна открылась ему узкой полосой прозрачного воздуха. Туман лежал на нем ровно по всей видимой площади. В носу закрутило, в груди сдавило от страха и осознания глубины над которой он находился, и еще больше от рисуемой воображением картинки обрушения. Денис поспешно отошел назад.

— Страшно? — Спросил Федор.

Он не стал подходить так близко, как Денис.

— Страшно представить, как глубоко находится дно этой расщелины.

— А что в нем находится, так и вообще. — Федора передернуло. — Пойдем дальше.

Минуя груды мусора, сквозь которые текли ручьи конденсирующейся влаги, они подошли к заклинившей двери фитнесс-центра. Федор приложил палец к губам и осторожно опустил ногу на первую ступень лестницы. Денис снял с плеча винтовку и взял ее в руки. С каждым шагом становилось темнее и темнее. Когда они сошли с нижней ступени, тьма стала совсем непроглядной.

Когда глаза стали бесполезным органом, обострился слух. Из всех звуков доминировала капель. Она была похожа на дождь, не проливной, но достаточно частый. Ее шум маскировал любое неосторожное движение.

— Дорогу помнишь? — Спросил Федор.

— Откуда?

— Ухвати меня за майку и не отцепляйся.

— А ты что, ориентируешься? — Удивился Денис.

— Нет, но не хочу, чтобы мы потерялись.

— Ясно. Ты не хочешь включать фонарь?

— А сам как думаешь? Может, еще покричать, Шкура, я здесь.

— Не перегибай. Я просто подумал, что в таком тумане луч фонаря издалека не видно.

— А ты знаешь, где этот Шкурик, далеко или близко?

— Не знаю.

— Вот и хрен-то. Соблюдаем режим малозаметности. Еще раз посожалею по поводу тепловизора. С ним бы сейчас было намного проще.

— Кто же знал?

— Ладно, пошли.

Они, ступая нога в ногу, пошли по полу, покрытому слоем воды достающей щиколоток. Федор каким-то шестым чувством обходил препятствия. Он ни разу не наткнулся на тренажер и не свалился в бассейн. Денис решил, что его напарник запомнил расположение самого помещения и его обстановки в прошлый раз, а теперь корректирует курс просто дотронувшись до тренажера или стены. Он сам так не смог бы, давно бы потерял направление, и завел себя и товарища в дебри не хуже Ивана Сусанина. Денис посчитал, что у Федора развит какой-то профессиональный навык бойца, который помогает подмечать детали.

Они уперлись в мокрый баннер во всю стену и пошли вдоль него. Через несколько шагов он уже висел рваными лохмотьями. Перебрались сквозь них на другую сторону и сразу услышали мужские голоса. Разобрать о чем говорили, еще было сложно. До слуха доносился только неразборчивый бас. Федор замер, как тигр на охоте, боясь спугнуть добычу. Денис повторил его стойку, выставив ствол винтовки в сторону голосов.

— Подойдем ближе. — Прошептал Федор. — Поднимай выше ноги.

Денис, как цапля, задирал их и опускал носком в воду, чтобы не шуметь. Вскоре, появился ореол света и голоса стали различимы. Один из них, повелевающий, принадлежал Шурику.

— Да вас самих от себя беречь надо, ублюдки. Доверились шпане какой-то дворовой. Мужики здоровые, а мозгов ноль.

— Нормальные они, не шпана.

Голос принадлежал водителю фуры Игорю.

— Не шпана? А чего они взрослого мужика, как лоха, верблюдом сделали?

— Так он же еду нам принес, которую ты приватизировал? Они остались тебя ждать, чтобы оспорить твое право на монополию.

— Ясно, лох не мамонт, не вымрет. Они использовали вас и будьте уверены, ввели бы вам такие нормы, только чтобы вы не сдохли. Это они вам кажутся такими зайками, а когда они пришли ко мне, с оружием, готовые убивать, на глазах жены и детей, я понял, что это за люди. Без морали и принципов. Одно слово, молодое поколение, воспитанное на кровавых играх, не отличающее настоящую жизнь от виртуальной.

Федор чуть не прыснул от смеха, когда услышал тупую насквозь характеристику своих качеств. Шурик явно почерпнул вдохновение для своей обличительной речи из телевизионных источников.

— Денис, — Федор нагнулся к его уху, — я пойду, срублю его, неожиданно. А ты оставайся в тени, на всякий случай.

— Хорошо, осторожнее.

— Я был среди вас, и слышал, о чем они шушукались между собой. — Не унимался Шурик, выдумывая новое вранье. — Они уверены, что мы здесь надолго, поэтому у них есть план, как обустроить наше небольшое общество. Моей семье в ней отведена роль скота, который съедят в первую очередь, как и семью Тагира. Мстительные твари, вот кто они. Я ни за что не пришел бы к вам, если бы не понял, какая нам всем грозит опасность. Каннибалы…

Речь оборвал резкий выкрик и глухой звук удара.

— Тагир! Они здесь! — Истерично, на высоких нотах закричал Шурик.

— На, сука!

Раздались еще несколько глухих звуков удара. Зажегся еще один источник света.

— Эй, твой брат у меня. Остановись, или я перережу ему горло!

Видимо, этот голос принадлежал Тагиру. Денис не слышал его прежде.

— Где ты, сука! Урою! — Федор вошел в состояние аффекта.

— Стой, где стоишь!

— Мразь, отпусти его!

— Пистолет на землю, гнида! Мы тебя уже предупреждали!

Денис засуетился, не зная, что можно предпринять в этой ситуации. Он готов был броситься на помощь, но боялся сделать хуже.

— Где второй? — Спросил незнакомый голос.

— Охраняет склад.

Снова раздался удар, за которым последовало глухое падение чего-то тяжелого в воду.

— Падла! Теперь синяк будет. — Выругался Шурик.

Денис догадался, что в воду упал Федор.

— Вы что творите, благодетели? — Раздался взволнованно-гневный голос водителя Игоря.

— Мы тебе сказали, лох не мамонт. Сиди не тявкай, ужин. — Резко ответил Шурик. — Актив взяли, осталось студентика нейтрализовать.

— Ждать будем или сами пойдем? — Спросил голос, который Денис окончательно определил, как голос Тагира.

— Сами пойдем. Не думаю, что он решится идти сюда один. Сидеть будет до последнего. По нему видно, что он сыкло.

Денису резанула слух оценка его характера. В какой-то мере он был с ней согласен, бойцовские качества не его конек, но сыклом он не был.

— Не надо, не ходите туда, я сама схожу.

Денис услышал голос Алены и сразу понял, что она просит за него.

— А вот и декабристка нарисовалась. Что ты так за него волнуешься, вы же не пара?

— Он не злой, он не причинит вреда.

— Не причинит? Теперь-то может и не причинит, когда остался один, но причинить собирался. За это надо ответить. На нем так же лежит ответственность за то, что события сложились именно таким образом.