Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

путём завоевания азиатских земель и их присоединения к европейским державам, дабы вместе со своей магией Европа приносила в Азию и свои основания жизненного устройства, чтобы лишить азиатские народы возможности развивать и укреплять свою самобытность, тем самым и лишая их стремления к отстаиванию оной.

С последним тезисом я бы, с позиций своего послезнания, поспорил, да и без послезнания мог бы напомнить, куда именно смотрит волк вне зависимости от количества и качества кормёжки в зверинце, но в общем и целом труд Левенгаупта впечатлял. Я же пересказал его предельно сжато, но у самого гениального учёного все его выводы делались на основании накопленных им знаний, каковыми он по ходу изложения щедро делился с читателями.

На книгу у меня ушло чуть больше седмицы — всё же я не мог себе позволить уделять чтению всё своё время, да и скорость усвоения немецкого текста не шла ни в какое сравнение с тем, если бы книгу перевели на русский язык. Но, как говорится, за неимением гербовой пишем на простой. Я и написал кратенький такой реферат с изложением основных тезисов труда, с каковым рефератом отправился в университет.

— Книгу непременно надо выписать, — постановил профессор Маевский, внимательно прочитав написанное мною. — И реферат ваш опубликовать в университетском вестнике. Кстати, Алексей Филиппович, мне прекрасно известна ваша занятость, но не взяли бы вы на себя труд перевести книгу вашего учителя на русский язык? Не скажу, что оплата за перевод будет такой уж значительной, но…

М-да, как изящно Михаил Адрианович зашёл, напомнив мне, об ученичестве у Левенгаупта! А что, перевод последнего труда великого учёного навсегда бы связал в науке моё имя с именем наставника — ведь в русском издании наши имена будут стоять рядом. Нет, молодец Маевский, умеет поставить вопрос правильно, ничего не скажешь! Мне оставалось только согласиться, оговорив, однако, что быстрого завершения работы ждать от меня не следует. Тут уже пришлось соглашаться Маевскому, а и куда бы он делся?

Вернувшись из университета, я велел вставить письмо Левенгаупта в рамку и застеклить, чтобы повесить на почётное место в своём кабинете. Впрочем, уже в ходе исполнения своего приказа я его несколько изменил, сказав, что нужна ещё подпорка для установки рамки с письмом на стол. Так лучше, всегда будет у меня перед глазами. А когда письмо наставника заняло почётное место на моём столе, я принялся за более развёрнутое изложение сути книги — есть же ещё господин Смирнов и его замечательный журнал «Русское слово»…

[1] 1 русский фунт = 409,5 г

[2] Исполнитель завещания, назначенный самим завещателем

Глава 11

Деловые беседы

— Статью вашу, Алексей Филиппович, я в «Русском слове» напечатаю, в ближайшем же нумере, — сказал Смирнов, бегло прочтя мою рукопись. — Пусть на русский язык книга Левенгаупта пока не переведена, но о самом её выходе в свет образованная публика должна узнать. А позвольте поинтересоваться, у вас книга откуда?

Я, помнится, не раз уже отмечал, что наружностью своей издатель являл выраженные признаки нездоровья, вот и сейчас выглядел Иван Фёдорович едва ли не хуже, чем когда мы виделись прошлый раз. Не все болезни подвластны здешней медицине со всеми её магическими штучками, не все… Однако же на хваткости господина Смирнова его неведомая мне хворь не сказывалась никак.

— Левенгаупт оставил поверенному завещательное распоряжение выслать мне книгу немедленно по выходе её из печати, — на мой ответ Смирнов понимающе и почтительно кивнул. Затем он быстро подсчитал количество строк и сумму моего гонорара, каковой незамедлительно и выплатил. Тут, конечно, не в сумме дело, восемьдесят рублей для меня деньги крайне невеликие, но вот всегдашнее стремление Ивана Фёдоровича вести дела аккуратно и честно снова порадовало. Хотя не знаю, может, это он так не со всеми?

Мы со Смирновым поговорили ещё и о других наших общих делах. Уже вышла за авторством всё того же «Александра Волкова» книга про Урфина и его деревянных солдат, и близился день окончательного расчёта издателя со мной и с Оленькой, а вот относительно приключений деревянного мальчишки мне пришлось Ивана Фёдоровича огорчить — написание сказки пока что откладывалось. Впрочем, узнав причину этой задержки — моё согласие взяться за перевод книги Левенгаупта — Смирнов понимающе закивал.

Вопрос с рекламой новейших детских колясок выделки мастерской Загладина в Москве тоже удалось решить к взаимному удовлетворению, в итоге денег у Смирнова очень скоро прибавится, а чуть попозже прибавится их и у Загладина. У меня, ясное дело, тоже.

— Алексей Филиппович, — издатель слегка замялся, но тут же и продолжил: — У меня к вам вопрос несколько неожиданный…

Я безо всякого притворства показал своё внимание. Что речь пойдёт о чём-то ином, нежели только о публикации моей заметки о последнем труде Левенгаупта, я понял ещё утром, когда позвонил Смирнову по телефону и предложил ему отправить рукопись с посыльным, но Иван Фёдорович вежливо настоял на личной встрече, и пока мы с ним беседовали, всё ждал, когда же издатель перейдёт к главному на сегодня вопросу. Что вопрос этот будет ни о книге Левенгаупта, ни об издании моих сказок, ни о рекламе детских колясок, я понимал, но теперь, кажется, дождался.

— Вы ведь знакомы с Ангелиной Красавиной? — ого! Вот уж чего не ожидал…

— Знаком, — просто сказал я, ожидая продолжения. Чего бы такого могло Ивану Фёдоровичу от Ангелины Павловны понадобиться?

— И что вы можете сказать о ней? — вопрос издателя показался мне не особо удачным, и я попытался мягко, но доходчиво довести до Смирнова необходимость задавать такие вопросы более обдуманно.

— Многое, — я позволил себе многозначительно усмехнуться. — Очень многое. Но, чтобы не красть своё и ваше время, я бы попросил вас, Иван Фёдорович, сформулировать ваш интерес более предметно.

— Более предметно? — похоже, господин Смирнов несколько растерялся. Причину его растерянности я, как мне казалось, понял, и понимание это никакой радости мне не принесло.

— Именно, — подтвердил я. Пусть уж сам скажет…

— Видите ли, Алексей Филиппович… — нерешительность Смирнова только усиливала мои подозрения, — … у меня сложилось впечатление, что Ангелина Павловна, хм, старается вызвать к себе мой интерес… определённого свойства. Надеюсь, вы понимаете.

Я мысленно выругался. Надеется он… Но какая же она всё-таки неуёмная зараза! Опять взялась за старое!

— В таком случае, — я тяжело вздохнул, — у меня для вас, Иван