Фантастика 2025-152 - Екатерина Александровна Боброва

Девчонка промолчала, упрямо прикусив губу и склонив голову.

— Погибнут тысячи. Ты готова взять на себя ответственность за их смерть⁈ — повысил голос Альгар.

Если она сейчас скажет, что ей все равно, — подумал Цыбаки, — придушу. Лично. Невзирая на последствия.

— Я вернусь, — синие глаза метали молнии, — успокойся. Перепугался, точно глупый ерьк.

— Вернешься, — Альгар сделал вид, что не заметил сравнения с мелкой рыбешкой, — а мы проследим.

Лицо девчонки сделалось заинтересованным.

— Решил проверить, насколько у нас удобные тюрьмы? Не советую, асмасец.

— Решил убедиться, что ты точно взойдешь на борт, — и Шестой исчез. Так по крайней мере показалось Цыбаки. Глаза у девчонки тут же полыхнули синим, сила навалилась, сдавливая голову, словно он нырнул метров на десять. Голубая струйка потянулась сверху, обвила невидимого Альгара, и девчонка удовлетворенно кивнула:

— Неплохо. Даже очень. Если не знать, где искать, не найдешь, — и щит исчез, а вода рухнула вниз, словно выплеснутая из ведра.

Цыбаки встряхнулся — на него попало часть капель, покосился с подозрением на принцессу. Сильна. Впрочем, императорская семья всегда отличалась сильным даром воды. Противостояние клана сероволосых с императором в истории так и называли: война огня и воды. Поговаривали, что несовместимость стихий стала одной из причин восстания ракханов и их бегства из империи Шакри-нару или Первозданной империи, как ее горделиво называли сами шакринарцы.

Альгар невозмутимо стянул рубашку, отжал, не обращая внимания на засмущавшуюся девчонку.

— Выходим, — скомандовал он.

— Этот тоже с нами? — скривила губки принцесса и Цыбаки ощутил, как гнев жаром опалил лицо. Вот же зараза мелкая.

— Этот тебе голову открутит, если рыпнешься, — пообещал Альгар и Цыбаки подтвердил кровожадным взглядом, засучив для наглядности рукава рубашки, чтобы в случае чего их кровью не запачкать.

Девчонка насмешливо фыркнула, но послушно полезла в люк.

На палубе было тихо, как бывает в полуденный зной, когда жара плющит, разгоняя всех по тенистым углам.

— Я прикрою, — прошептал одними губами Альгар, а Цыбаки демонстративно положил руку на худенькое плечо, сжал.

Пока они шли к борту, сбрасывали веревочную лестницу вниз и ползли по ней до воды, Цыбаки пытался понять, что он чувствует к девчонке. Попытался представить ее в бальном платье. Попытался понять, зачем она вообще все это устроила.

— Прыгай, — прошипели сверху, выдернув его из размышлений о загадочности женской натуры.

Цыбаки глянул вниз — там, в метре от края лестницы, на волнах, лежало что-то вроде зеркала. Принцесса явно знала толк в магии воды.

Он осторожно спрыгнул, потом обернулся, подхватил сиганувшее с лестницы тельце, сжал до негодующего писка, чувствуя, как ускорилось в груди сердце. Отпустил нехотя, уже понимая, что в памяти навсегда останется полный гнева взгляд изумительно синих глаз.

— Погнали, — сверху спрыгнул Альгар, и зеркало, подпрыгивая, рвануло по волнам к мысу острова, за которым стояли суда имперцев.

Глава 25ч2

Три, стоящие у стены «проблемы», пытались делать вид, что их здесь нет.

— Мы благодарны за возвращение его высочества, — судя по взгляду, брошенному на парней, адмирал был совершенно не рад данному возвращению и предпочел бы его высочество удавить, — и просим вас держать, гм, данный инцидент в тайне.

Ларс, естественно, все испортил, выразительно присвистнув. Лицо адмирала начало наливаться румянцем.

— Мы не менее вашего поражены столь неожиданным появлением Шестого высочества у вас на борту, пусть и с благой целью, — торопливо заверил оскорбленного шакринарца Пятый.

Мужчина удивленно вскинул брови.

— Шестого? Высочества? — и адмирал по-новому взглянул на парней.

Харт недовольно поморщился, похоже, шакринарцы были не в курсе, кто исполнил роль доставщика, а они сами выдали себя. Провал, однако. С другой стороны, к такому невозможно подготовиться. Но Шестой! Отжег. Понятно, что мальчишка не пожелал остаться в стороне, но куда смотрели капитаны⁈ Не страна, а сплошная вольница.

— Левый явно такиец, их косички ни с чем не спутаешь, — Ларс оскорбленно звякнул своими, но Арвэл предупреждающе наступил ему на ботинок, и Второй зашипел, отвлекаясь от непрозвучавших слов, — значит, тот, кто в центре. Ну, конечно. Вы до сих пор ухитряетесь каким-то чудом поддерживать чистоту крови. Эти серые волосы и желтые глаза… Я был слеп.

— Слепы были и мы, — горячо заверил его Харт, подарив вздрогнувшему Альгару многообещающий взгляд. — Нам искренне жаль, что мой младший брат доставил вам беспокойство.

Адмирал был мудр, а потому, покивав головой, с сочувствием поинтересовался:

— Думается, он доставил вам не меньше хлопот. Судя по вашим лицам, это был побег. Не удивительно — мальчишки всегда сбегают на войну. Я сам только вчера узнал о… — короткий выразительный взгляд в сторону стоявшего у стены шакринарца, — но и подумать не мог, что он здесь, на одном из кораблей. Еще и к такийцам решил пробраться… — Рохас явно хотел добавить что-нибудь нелицеприятное о принце, однако сдержался.

— Мне жаль, что мы встретились в подобных обстоятельствах, — вздохнул адмирал. Ситуация складывалась щекотливая: с одной стороны, героев следовало наградить за возвращение принцессы, с другой — император все еще колеблется и, судя по слухам, склоняется к объявлению войны. Подобные выверты судьбы больше для дипломатов, он же простой вояка и предпочитает воевать делами, а не словами. — Лично я ничего не имею против вашей страны, однако у меня приказ, которому я обязан подчиниться. Пусть остатки вашего клана рассеяны по территории, но у нас с вами общие корни, единая вера и традиции. Император все еще считает вас своими детьми, пусть вы и покинули страну несколько веков назад. И пока вы продолжаете порочить Девятиликого богомерзким браком на троне, император не успокоится.

Харт постарался, чтобы его лицо осталось беспристрастным. Конечно, Асмас очень удобно считать своим ребенком, особенно если не было приложено никаких усилий к его воспитанию, не считая проклятий, отправленных вслед беглецам. Но теперь, когда «ребенок» вдруг добился успеха, когда о нем заговорили на материке, стало полезно вспомнить, кто родитель сего чуда, ну и заявить свое недовольство, прицепившись к внутренней традиции. Они ведь никого не призывали жениться по восемь раз. И все подданные знали, браки короля — тяжелое бремя правителя, но император видел лишь то, что было выгодно ему.

Впрочем, адмирал молодец, сказал больше, чем мог. Придется готовиться к полномасштабной войне.