Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

— Охотники тварей убивают, — объяснил я. — Если к вам не заходят — значит, твари вас не жрут. То есть, не жрали до недавних пор.

— Ну-ка дай посмотреть! — Кто-то сзади потянул у меня из ножен меч.

Я повернулся и, подняв для эффектности руки, кастанул Удар. Крепкого мужика с повязкой на голове долбануло в грудь и отшвырнуло метра на три.

— Кхарррр! — каркнул тот, плюнув кровью.

— У жены смотреть будешь. Если позволит, — сказал я и снова повернулся к Емельяну. — Скажи своим, чтоб отвалили. Обстановку накаляют.

Однако я переоценил разумность Емельяна. Он сделал рукой какой-то знак, и со всех сторон защёлкали курки, засверкали ножи.

— Знаешь, почему меня называют Емельян Пуговица? — Он привстал, опираясь кулаками на стол.

— Ну, ты мне сейчас, наверное, объяснишь, — вздохнул я.

— У меня на рубашке много пуговиц, охотник. Это потому, что каждый раз, как я убиваю человека, я делаю себе новую пуговицу из его кости. А кости охотника у меня как раз не было.

Пуговиц было действительно дохрена. Может, и правда костяные — кто их разберёт. Однако у меня резко закончился интерес к светской беседе.

— Слышь, отребье, — процедил я, подавшись вперёд и почти нос к носу сойдясь с Емельяном. — Прежде чем пасть разинуть — башкой думай! Если я с тебя сейчас за кости охотников спрашивать начну — ты из этой клоаки живым не выползешь. И мне класть три кучи на то, что ты не в теме и просто так языком трёхнул. Я тебя из принципа на запчасти разберу, чтоб другим неповадно было.

Тут, само собой, началось.

Первым делом я поставил Защитный круг. В него и полетели первые пули, об него сломались первые ножи.

В следующую секунду я, не двигая руками, кастанул ещё один Удар — и Емельян тоже получил как следует в грудину. Врезался спиной и затылком в стену, закатил глаза и опал, словно листва по осени.

— Что стоишь? — посмотрел я на Захара. — Бей их. Иначе не поймут.

И достал из ножен меч, одновременно его воспламенив.

Захар вскинул руку с амулетом. Одного из парней, перезаряжавшего пистолет, шарахнуло молнией. Он повалил стол, опрокинул пиво и что-то неразборчиво заорал.

— Ангелы! — подхватил отморозок с разрезанным носом, широко крестясь. — Ангелы с огненным мечом и молниями!

И, снося по пути сотоварищей, ломанулся к выходу.

Паника распространилась, как коронавирус по Китаю. Через тридцать секунд в кабаке сделалось пусто. Только осевший у стены Емельян кряхтел и стонал.

— Деньги забери, — кивнув на серебро и медь на столе, приказал я Захару. Убрал Защитный круг.

— А…

— Компенсация морального ущерба.

— Чего?

— Ну, тебе же тут не очень нравится?

— Да век бы не заходил!

— Вот. Это оно и есть.

— Ага…

Я обошёл стол, собираясь побеседовать с Емельяном. И увидел вспышку. Одновременно с этим громыхнуло. Я вздохнул.

— Да что ж вы такие тупые-то все!

Пулю успешно отразили Доспехи. Емельян, окутанный облаком порохового дыма, судорожно дыша, отбросил пистолет. Вытянул из-за пояса нож и выставил перед собой. Продемонстрировал, что за свою жизнь будет бороться до конца. Смешной.

— Есть один парень, — спокойно перешёл я к цели своего визита. — Звать Ванькой. Из деревни в город переметнулся, лучшей доли искал. Имел при себе кой-какое имущество, которого ему брать не следовало. Недавно попытался загнать это имущество Кабанихе. Но что-то пошло не так, и Кабаниху Ванька грохнул. После чего убежал. Вопрос: куда? Где его найти? На случай, если хочешь мне солгать, сообщаю: этот парень превращается в тварь. Возможно, уже превратился. И на одном убийстве он не остановится. Вы с ним ничего сделать не сможете. А мы можем сейчас просто уйти. Когда этот прелестный юноша начнёт убивать вас, ваших сестёр, матерей и детей, вы, конечно, взвоете и будете умолять, чтобы мы вернулись. Но не факт, что мы вас услышим. И не факт, что у нас в это время не найдётся других, более важных дел. Так что давай-ка не будем терять время и сразу решим вопрос, как взрослые люди. Где искать Ваньку?

Я потратил так много слов потому, что рассудил: если парень, выглядящий помладше и похлипче многих других, малину здесь, тем не менее, держит, значит, совсем уж конченым по части мозгов быть не должен. Каким-то образом в паханы ведь прорвался.

Не ошибся.

— А ты, стало быть, Давыдов, — не опуская нож, прохрипел с пола Емельян. — Граф-охотник?

— Нет, я градоначальник господин Абрамов. В ваших краях — с обзорной экскурсией. Спорплощадки строить будем. И бордюры менять. — Я выбил нож ударом ноги. — Ты с первого раза не понял, Емеля? У меня мало времени. Где искать Ваньку?

— Котька, — позвал Емельян.

Из-за стойки трактира выполз знакомый пацан. Не сбежал, надо же.

— Покажешь их благородию, где Ванька схоронился.

Пацан закивал. Я повернулся к Захару.

— Компенсацию забрал?

Захар в ответ брякнул раздувшимся кошелём.

— Идём, — кивнул я.

— Вся выручка ночная, — провожая кошель взглядом, грустно прокомментировал Емельян.

— Зато хоронить никого не надо. И ты поумнел маленько. Больше на меня рыпаться не станешь?

— Не стану. Чай, не бессмертный.

— Вот! Видишь, сплошные плюсы. Во всем надо искать позитив.

С этими словами я вышел из трактира.

Больше направленных в спину враждебных взглядов не чувствовал. Нормальная реакция здешней породы двуногих — столкнувшись с превосходящей силой, сопротивление не оказывают. Раз зубы обломали, больше не полезут. До тех пор, пока слабину не дашь, конечно.

Котька скользил перед нами, ныряя из одного кривого переулка в другой. Места становились всё менее обитаемыми. Стали попадаться лачуги, в которых вовсе никто не жил.

— Почему пусто? — спросил я.

Котька оглянулся с удивлением.

— Дак, мор же был. Неужто не знаете?

— Был, — подтвердил Захар. — Мои мать с отцом померли тогда.

Котька шмыгнул носом.

— Помнишь их?

— Помню маленько.

— Везунчик. Я своих вовсе не знал, на улице вырос…

— Так, подожди. Это ж сколько лет назад было?

— Пятнадцать. А то, может, и больше.

— Приличный срок. Было время демографию поправить. А жильё до сих пор пустым стоит?

— Боятся сюда возвращаться, — объяснил Котька. — Чтоб заново не заболеть. Здесь только такая