"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Я помотала головой: показалось, что одна сторона платья намного длиннее другой. Нет, не показалось.

— Да, эта, — кивнула свекровь. — Еще спенсер и сапожки к нему. — Она повернулась к Марье: — Успеете пришить штрипки к панталонам Анастасии Павловны, пока седлают лошадей?

— Конечно, княгинюшка, — поклонилась Марья.

Я вопросительно посмотрела на нее, нянька изобразила лицом что-то вроде «после поговорим».

Свекровь взяла у служанки платье.

— Данелагское сукно, теперь оно стоит совершенно невозможных денег. Конечно, тебе бы к лицу больше пошел цвет индиго, или даже лазурный, но что есть, то есть.

Сукно действительно выглядело добротным — плотным, но мягким и не колючим. Завышенная талия, как носили здесь, никакой вышивки, единственное украшение — шелковая тесьма по краю рукава и подолу. Следом за платьем появился короткий, чуть ниже груди жакетик, чем-то напоминающий гусарскую курточку, с пуговицами в несколько рядов и петлями из той же тесьмы.

— Какая прелесть! — искренне восхитилась я.

— Немного старомодно, но, к счастью, одежда для верховой езды меняется не так быстро, как бальные платья, — улыбнулась княгиня. — В мое время надевали ток с вуалью, сейчас поверх него повязывают яркий платок, чтобы шляпка не слетела с головы даже на полном скаку, но это мелочи. Примерь.

В шесть рук меня запихнули в платье. Левая его сторона действительно оказалась длиннее, так что подол распростерся по полу. Я приподняла его и удивилась неожиданной тяжести. Встряхнула край юбки.

— Дробь, — пояснила княгиня. — Чтобы подол лежал ровно и красиво и ни при каких обстоятельствах не видны были ноги.

Я тихонько вздохнула. Может, зря я согласилась на эту авантюру? Судя по тому, что свекровь не удивилась моему недоумению, Настенька верхом ездила нечасто и не слишком охотно. Как бы мне не сверзиться с лошади. Ладно если просто народ насмешу, а если что-нибудь сломаю? Милейший Евгений Петрович для меня ни свинцового пластыря, ни медных опилок с мышьяком не пожалеет.

— Спину прямо, ты же княгиня. — Голос свекрови хлестнул, будто хлыст. — Подгоните, быстро.

Все три служанки завертелись вокруг меня, и прежде, чем я успела опомниться, платье село на мне как влитое, да и жакетик тоже. Повинуясь приказу княгини, Груня вытащила из другого сундука шляпную коробку, из третьего — бирюзовую шаль в «турецких огурцах». Меня усадили на один из сундуков, забрали волосы под цилиндрическую шляпку без полей, поверх нее накрутили платок, завязав узел под подбородком. Я опасливо заглянула в зеркало, но неожиданно оказалось, что выглядит этот импровизированный головной убор довольно симпатично.

— Бери сапожки, нога у нас одинаковая, — велела княгиня.

— Спасибо за подарок, маменька.

— Не стоит. — Она взяла у Груни и протянула мне перчатки с удлиненным запястьем. — И помни: лошади, как и мужчины, чувствуют слабость. Чем меньше ты уверена в себе, чем сильнее робеешь, тем больше они себе позволяют. Поэтому спина прямая, правая нога свободно лежит на верхней луке, опора на правое бедро, а не на левую ногу в стремени. Смотришь перед собой, а не в землю.

— И за науку спасибо, — кивнула я.

Глава 24

— Что тебе в голову втемяшилось, касаточка! — заворчала Марья, едва мы оказались в моей комнате. — Ты же, считай, года четыре в седло не садилась! Да после болезни, а ну как не удержишься?

— Нянюшка, не каркай, пожалуйста.

Марья, охнув, сотворила священный жест, а я продолжала:

— Поздно уже отнекиваться. Да и наверняка не в последний раз придется в седло взбираться. Усадьба наша пригляда требует, а верхом намного быстрее туда-сюда обернуться.

— Быстрее-то быстрее, и не болтает туда-сюда, как в повозке, — не унималась нянька. — Да только с тех пор как Катенька Шмелева при тебе на охоте разбилась, ты к оседланным лошадям даже подходить отказывалась. А ежели со страху чего не так сделаешь?

Вот, значит, почему свекровь так настойчиво напоминала мне об уверенности. Интересно, ждала ли она, когда я все же откажусь? Но Виктор-то хорош! Он ведь не мог не знать, что его жена до невозможности боится ездить верхом! Решил, что это была одна из придурей Настеньки, от которой она, то есть я, избавилась после болезни? Или проверяет, действительно ли я забыла прошлое?

— А что случилось с Катенькой? — осторожно спросила я.

Марья снова сотворила священный жест.

— Прости меня, касаточка, дуру беспамятную! Лучше бы я и вовсе тебе о том не напоминала!

— Нет уж, теперь рассказывай, — уперлась я.

— Она бойкая была, отчаянная, прямо как ты раньше. Дружили вы с ней, да только каждая норовила другую обскакать. А в тот раз… Девицам же неприлично за зверем гоняться вместе с мужчинами. Собаки зайца подняли, мужчины, значит, за ним, а дамы на опушке остались. Ну вы и заскучали. Не знаю, кто из вас кого подбил наперегонки скакать, не было меня там. А может, и из других барынь кто влез, языки-то у наших соседок вострые. Поскакали вы, значит. А тут куропатка из-под копыт Катенькиной лошади и вылетела. Та, само собой, на дыбы и понесла. Барышня из седла выпала, а нога в стремени осталась. Так и протащило ее, бедняжку. Батюшка ее потом лошадь пристрелил, да толку…

Я ругнулась сквозь зубы. В самом деле, не стоило мне расспрашивать, теперь еще один повод для волнения.

Может, и правда сказать, что я передумала? В конце концов, прогуляться по лесу можно и пешком. Только наберусь ли я потом смелости сесть в седло? А ведь в этом мире умение ездить верхом — необходимость.

— Бог не выдаст — свинья не съест. — Я тряхнула головой. — Дуня, достань мне те штаны, что из города привезли. Они поудобней будут, чем панталоны со штрипками.

Раньше Настенька была хорошей наездницей, а мне достались ее умения. Должна справиться. Поеду медленно и печально, и никаких скачек наперегонки.

Чтобы не запутаться в полах, пришлось держать удлиненный край юбки в руке, и все равно мне пришлось спускаться по лестнице очень внимательно — и в то же время очень прямо и плавно. До сих пор я не задумывалась над подобными вещами, как обычно мы не задумываемся над своей походкой или манерой сидеть. Но сейчас, попытавшись посмотреть под