Тильда. Маяк на краю света - Кейт Андерсенн

Чарльз посчастливел и, к нашему с Фарром неудовольствию, уселся напротив зари.

Мы с братом — что нам оставалось — последовали их примеру. Подогнули под себя ноги.

Фаррел шумно выдохнул, прикрыл глаза, помассировал виски костяшками пальцев.

— В чем состоит твоя идея, Тиль? — поинтересовался он глухо.

— Эй, — ткнула Аврора мужа в плечо, морща лоб. — А что насчет детей?

Фаррел вспылил.

— Ну, а что насчет детей? Я же не изверг — конечно, бежать будем с ними, не раньше, чем выздоровеет Фрида и нам отдадут юнг.

— Их зовут Вир и Бимсу, — издевательски вставил Кастеллет.

Взглядом Фарра, брошенным исподлобья, можно было резать кристалл. Однако, его темная светлость собрал себя в кулак и продолжил:

— Судя по всему, нас не тронут, если мы сделаем вид, что и не думаем бежать. С этим утверждением все согласны?

Мы переглянулись и, подумав, закивали по очереди: идейный вдохновитель, мошенник и ученый. Фаррел зазвучал увереннее и тверже:

— Поэтому план — ослабить действие яда, совершить чудо и попытаться бежать с юнгами во время праздника. Временем ожидания стоит воспользоваться, чтобы отдохнуть и подкрепиться.

Кастеллет почесал затылок:

— Ветреное и цитрусовое поможет — это точно.

— Откуда знаешь? — усомнился Фаррел.

— В юности у нас был курс по ядам от Звездочета. Основное действующее вещество в желтом тумане — змеиный яд, это южное зелье.

Змеиный яд. Я прошептала:

— Подколодка.

Чак серьезно кивнул.

— Вероятно, на Гудру используют его. Змеиный яд, как известно…

— … снижает давление и частоту сердечных сокращений.

Это мне было известно. Но змеи водились только высоко в горах Черного Тополя, мне не приходилось с ними встречаться лично вплоть до сегодняшнего дня.

Чак сделал жест в сторону Фриды, дыхание которой успокоилось.

— Не знаю, как долго ее пичкают этим ядом изверги Гудру.

— Позволь напомнить, что и ты пичкал ядом некоторых присутствующих, — встряла Аврора.

Кастеллет смешался.

— У меня… было противоядие!

— Все равно это непростительно.

Огненная ящерица забралась Чаку на плечо. Кастеллет вздрогнул и побелел в который раз.

— Изверг — это ты!

Ящерица верещала так, что даже если Гудру не собирались подслушивать, все равно услышали бы.

— Мы заключили перемирие, Ро, — одернул Фарр жену. — То, что нельзя простить, не означает, что он сейчас нам не союзник. Создание, ты… погуляй пока.

Это относилось к демону Кастеллета — брат махнул ему рукой совершенно по-дознавательски.

А я задумалась, глядя на Чака: что можно простить, а что нельзя? Что — абсолютное добро, а что — абсолютное зло? Почему Гудру мне не простить, а Чака… я готова? Может, и они, и Седрик — все достойны понимания и прощения?..

Ну — да. Все мы люди со своими жизнями и пониманиями, и даже Видящий не стал бы судить нас. Потому что Сваля давно нет, и он тоже был человеком со своими… светлячками. Но… вовсе без ориентира жить нельзя.

Ориентир — это уважение. Пока ты своей свободой не мешаешь свободе другого — на здоровье. Но мы постоянно совершаем ошибки. Мы постоянно задеваем чужие свободы и миры. И тогда… что мы делаем? Вот это и есть ключ к тому, можно ли простить.

Сожалеем ли мы, хоть немного? Если да — надежда есть. И Кастеллету… жаль. Его ящерица дословно кричит об этом.

— Тиль?..

Кастеллет тормошил меня за руку, а Фарр — ждал ответа. Я моргнула, задевая ресницами маску. Меня о чем-то спросили?

— Как предлагаешь бежать? — повторила Ро. — Вплавь не выйдет. Плот?

Я отрицательно замотала головой.

— Уточним у Фриды, но, думаю, она использовала что-то в этом духе, и ничего не вышло. Помните? Нельзя бежать, потому что «сирены охраняют остров». Да и за нами будут наблюдать. Я предлагаю ларипетру.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Чак.

— Помните, как Ро упала в воду? До того, как…

Ну, вот это все.

Аврора опустила голову.

— Признаться, я помню смутно. Но — ты права — ларипетра светилась. Я пока плохо ее понимаю.

— Чак? Фарр?

— Ро зачем-то хватала нас за руки, — пожал Кастеллет плечами. — Боялась, наверное.

Я прищурилась.

— Вы не видели… м… нечто вроде мыльного пузыря?

Неужели его видно только сверху, снаружи, ну — не знаю?

— Верно! — вспомнил вдруг Фарр. — Я думал, показалось… И спасли нас просто сильные эмоции.

Кастеллет повторил задумчиво:

— Пузырь?.. Пожалуй… Это… что же — ларипетра?

Я торжествующе кивнула.

— Но у нас были охранки. Почему же сработала только светилка Ро?

— Она ведь потеряла свою охранку — тем более!

Я потянулась через середину нашего круга к запястью Авроры и ее браслету.

— Эта ларипетра оправлена в серебро. Которое как раз является проводником электричества, плюс морская вода, электролиз… Я думаю… именно в том и секрет.

— Ты думаешь? — Голос Кастеллета прозвучал жестко и скептично. — И готова поставить наши жизни на кон, чтобы проверить эту теорию?

— Я готова пойти к берегу и попробовать сейчас. Но не уверена, что сиренам или островитянам стоит лицезреть заранее, какой козырь мы храним в рукаве. А бежать прямо сейчас нельзя — мальчишки.

Развела руками.

— Выходит… — Чак скрипнул зубами, провел рукой по горлу.

Я насмешливо похлопала его по плечу.

— Можно подумать, ты никогда не рисковал своей шкурой.

— Трус, — согласилась со мной ящерица.

— Хватит, — прервала нас Аврора. — Я согласна с Тиль — у нас нет большого выбора, придется пробовать.

Я объявила:

— Мне нужно серебро. У тебя есть, Кастеллет?

— По-твоему, я ходячая лавка?

— Ну, я — ходячая энциклопедия, почему бы тебе не быть лавкой?

На сей раз вмешался Фарр.

— У меня есть серебро. Цепочка. Вот.

Он расстегнул замок на своей шее и протянул мне.

— Этого хватит?

Я очень надеюсь. Хотя чем больше, тем лучше, я полагаю. Возможно, от количества серебра зависит степень электролиза и, следовательно, размер купола… Или и вовсе он сам. В куполе Ро поместились трое. Остались я, ребята и Фрида. Верно, у мальчишек тоже есть защитки. Тогда все получится.

— И я обещала Риньи немного звездной пыли. Это плата за то, что они подождут нас