Охота за "Красным Февралем" - Владлен Борисович Багрянцев

надстройку в освобожденной Бенгальской Народной Республике. Как оказалось, работы был непочатый край. Эсминец «Алый Восход» среди прочих кораблей Красного Флота встал у причальной стенки в Калькутте, на берег сошли десантные партии, и Джеральдина Вонг впервые за много лет полной грудью вдохнула воздух Индии.

Это был совсем не тот воздух, который она помнила. И дело заключалось даже не в том, что маленькое, но дружное семейство Ригли проживало до Войны и во время Войны совсем в других провинциях индийского субконтинента. Несколько минут или дней спустя (нельзя было сказать точно, ведь это было давно и неправда) Джеральдина поняла, в чем тут дело. Она помнила запах Англостана. А здесь ей пришлось иметь дело с Хиндустаном — тем самым, о котором писал товарищ Неру. Тесные пыльные улочки, грязь, смрад и другие низкие материи.

В послевоенной Калькутте свирепствовала эпидемия Черной Смерти. Полумеры здесь были неуместны. Джерри и других морских пехотинцев вооружили огнеметами и отправили очищать город от бенгальских крыс — двуногих, четвероногих и даже трехногих. Справедливости ради, трехногие едва ли составляли доли процента, но уж очень они бросались в глаза. Последствия Войны.

У Джерри сохранилась фотография тех времен, где она, такая молодая и красивая, стоит на набережной Калькутты, на фоне серо-стальной громады своего корабля, в черном белголландском мундире (это было задолго до того, как солдаты Сферы прекратили пользоваться имперскими обносками), с трофейным немецким огнеметом наперевес, в зеркальных очках (все огнеметчики носили зеркальные очки, после того как раскулачили очередного бенгальского лавочника), а на правой стороне мундира нашивка с золотыми цифрами «491» — номер отряда. Были и другие отряды — 492, 493, 494…

Потому что между 491-м и 519-м градусом Кельвина самовоспламеняется и начинает гореть бумага. После чего градус только повышается.

— Почему бумага, товарищ? — спросила Джерри у корабельного комиссара, который присваивал десантным партиям номера. — Разве мы с бумагой собираемся воевать?

— Мы собираемся уничтожить старый мир, — прозвучало в ответ, — а старый мир, как учит нас товарищ Мао — это бумажный тигр. Что же касается конкретных цифр, то с ними можно ознакомиться в трудах прогрессивного англо-американского писателя товарища Брэдбери…

(Разумеется, это разговор имел место задолго до того, как бывшего товарища Мао осудили за буржуазный китайский национализм и предательские планы расколоть братское единство народов Сферы, а бывший товарищ Рэй перебежал в Новый Альбион).

Они переходили из дома в дом, от улицы к улице, из квартала в квартал — и жгли все подряд.

Помнится, один из бойцов отряда «491» — бенгалец, разумеется — пытался протестовать против подобных перегибов, но красный офицер Вонг решительно прервала контрреволюционную агитацию на самом корню — достала трофейный белголландский «наган» и раскрыла предателю чакры. В смысле, открыла ему третий глаз. Превратила в браминку. Лоб прострелила, короче говоря. Так они это называли — «открыть чакры» и далее везде. When in Rome, do as the Romans do — в Риме поступай как римляне, а в Индии пользуйся местным языком. Сама Джеральдина обычно называла это «нарисовать бинди». Бинди — черная или красная точка, которую рисуют на переносице индийские женщины из так называемых «высших каст». (Революция отменила кастовую систему к чертовой матери). Какой-то мракобесный религиозный символ. Биндеровская сволочь, что с них возьмешь. Вот и еще одного разоблачили. После чего священное очищение Калькутты было успешно продолжено.

Вице-лейтенант Джерри Вонг не испытывала при этом никаких эмоций — она всего лишь выполняла приказ, а Джеральдину Ригли захлестывала самая чистая и неподдельная благородная ненависть. Бенгальским выродкам некого винить в собственной смерти — кроме самих себя. Свет не видел второй такой омерзительной и ублюдочной расы. Гнуснопрославленное племя, рожденное от греха измены и возведшее предательство в ранг национальной идеи. Испокон веков бенгальцы только и занимались тем, что кого-то предавали. Они предали арийскую расу, когда пошли на службу к Тибетанской Империи; они предали тибетанского господина, когда подчинились Великим Моголам; они предали Моголов, когда перекинулись к Ост-Индской Компании; они предали англичан, когда встречали с цветами белголландских захватчиков; теперь они планировали очередное предательство, когда вздумали приветствовать «освободителей» под флагами Сферы. Но Партия дала самую суровую оценку этой своре прогнивших мелких лавочников и средневековых религиозных мракобесов. В новом, лучшем и справедливом мире, для них не была места.

Впрочем, Джеральдина Ригли была достаточно честна сама с собой, и на каком этапе призналась самой себе — она мстила не столько бенгальцам, сколько подлому Хиндустану, посмевшему предать ее любимый Англостан.

На каком-то этапе огнеметчики уже не справлялись, поэтому оружейный офицер Джерри Вонг предложила переделать один из портовых кранов в шагающую боевую машину, обвесить цистернами с нефтеналивного терминала и выпустить в город. Ее шагоход топтал Калькутту как марсианский треножник из «Военной Трилогии» прогрессивного писателя Уэллса, и это было настолько прекрасно, что закаленные в боях солдаты Сферы не могли сдержать слез.

Потом, как это водится, Партия дала самую суровую оценку, и уцелевших после успешной борьбы с эпидемией бенгальцев было решено всего лишь перевоспитать.

Много лет спустя Джеральдина встретила Мохаммеда Османи и на какое-то мгновение усомнилась — быть может, не все бенгальцы одинаковы? Но потом поняла, что нет. Османи хоть и родился в Бенгалии, но он не был бенгальцем, а являлся потомком могольских завоевателей, которые пришли с запада, чтобы навести порядок в этой дикой, варварской, предательской стране — как и ее английские предки.

А вот свою коллегу Сангиту Рахман, эту грязную бенгальскую шлюху, «чтоб она сдохла, тварь; очень жаль, что не попалась мне в Калькутте», коммандер Вонг едва терпела — но очень успешно делала вид, что души в ней не чает; а Сангита отвечала ей взаимностью.

И так продолжалось до того самого вечера, пока таинственная незнакомка в сальвадорском мундире не сказала ей:

— Англостан восстанет из пепла! Знаешь, что это значит?

Джеральдина Ригли наверняка не знала, но догадывалась.

В государственных газетах Сферы на первый взгляд не печаталось ничего, кроме полного вранья, но за долгие годы Джерри научилась читать их между строк. Поэтому она запомнила как-то раз случайно прочитанную заметку, где говорилось про тайную организацию англостанских лоялистов, которая планирует вернуться в Индию и восстановить там старые порядки и короля из Виндзорской династии. Подробностей и деталей, в которых скрывается дьявол, в той статейке откровенно не хватало, но слухов, домыслов и откровенной пропаганды — более чем достаточно. Штаб-квартира англостанского тайного общества якобы скрывалась то ли в Бутане, то ли в Канаде, то ли вообще в Центральной Америке; в логове недобитых британских империалистов