Меткий стрелок - Алексей Викторович Вязовский

— Поставить телескопический прицел

— Мудрено — покачал головой продавец — У меня нет, да и вряд ли ближе Нью-Йорка найдёте. Можно заказать по почте у Малькома, только ждать вам придётся полгода, пока сделают. Какой вам телескоп нужен?

Торговец достал каталог, полистав, показал мне вложенный листом, рисунок образца.

Я задумался. При тоненьких трубках меньше дюйма толщиной, большое увеличение только ухудшит картинку. Да и стрелок из винтовок из меня так себе, чтобы дальше пятисот ярдов стрелять надо и ветер считывать, и расстояние определять очень точно — я так не умею. Дальномер бы, да до оптических ещё двадцать лет ждать, а до лазерных…не будем о грустном.

— Четырехкратный прицел, да, с проволочным перекрестьем!

Оказалось, что цены на оптику сильно упали с окончанием гражданской войны, но даже сейчас прицел стоил больше восьмисот долларов — пару годовых доходов среднего американца! При весе меньше трёх фунтов, прицел был на вес дороже желтого металла. Но золото у мня было, а возможность гарантировать попадание с первого выстрела много стоило.

— Спасибо за консультацию — я вытащил бумажник, положил на прилавок два доллара — Я закажу из Портленда.

* * *

Вернувшись на вокзал, я обнаружил свою компанию в целости и сохранности. Они сидели на скамейке в зале ожидания, стараясь быть незаметными. Маргарет читала какую-то брошюру, Джозайя дремал, а «мексиканцы» угрюмо разглядывали снующих по вокзалу людей.

— Подходил полицейский — сообщила мне мисс Корбетт, отвлекаясь от чтения — Поинтересовался, что цветные делают в зале ожидания для белых. Я ему сказала, что это приезжие, из Мексики. И мы их обязательно отправим на задний двор. Как только вы придете.

Черт! А про местный расизм то я и подзабыл. Проблема!

— Документы спросил?

— Да. Не вызвали подозрения.

— Поезд на Портленд только вечером, — сообщил я. — Часов шесть еще ждать. Что будем делать?

— Может, найдем гостиницу? — предложила Маргарет. — Хочется привести себя в порядок.

— Нет, — отрезал я. — В гостинице нас могут заметить. Есть идея получше. Я видел афиши — сегодня недалеко от города проводится родео. Пойдем посмотрим. Развеемся немного.

Идея была встречена без особого энтузиазма, но спорить никто не стал. Мы вышли из вокзала и направились пешком к месту проведения родео — большому пыльному полю за городом, окруженному временными трибунами и палатками торговцев.

* * *

Слава богу, на родео все было сильно проще. Пыль стояла столбом, смешиваясь с запахом пота, лошадей, жареного мяса и дешевого виски. Толпа галдела, кричала, свистела.

Ковбои в широкополых шляпах, фермеры с обветренными лицами, разряженные девицы, чумазые дети — все смешалось в этом кипящем котле Дикого Запада.

На цветных всем было плевать, до нас никто не докапывался.

Мы нашли себе места на пустых верхних рядах деревянных трибун, откуда открывался вид на арену. Маргарет брезгливо оглядывалась, Джозайя сохранял стоическое спокойствие, а вот мои «мексиканцы»… Их глаза загорелись. Дикая кровь предков взыграла при виде необъезженных мустангов и схваток человека со зверем.

Первым номером шло укрощение диких лошадей — bronc riding. Ковбой, вцепившись одной рукой в специальную ручку на неоседланном мустанге, взлетал в воздух вместе с брыкающейся лошадью. Его тело изгибалось под немыслимыми углами, шляпа слетала, но он держался, подгоняя коня шпорами, пока не раздавался финальный гудок. Толпа взрывалась аплодисментами. Я видел, как Сокол сжал кулаки, его глаза следили за каждым движением коня и всадника. Мысленно он был в седле.

Потом было укрощение быка — bull riding. Огромный, разъяренный бык с кольцом в носу вылетал на арену, пытаясь сбросить смельчака, уцепившегося за веревку на его спине. Это было чистое безумие. Несколько секунд дикой пляски — и ковбой летел кубарем в пыль, едва успевая увернуться от рогов и копыт. Клоуны-буллфайтеры отвлекали быка, рискуя своими жизнями.

Затем — ловля бычка на лассо — calf roping. Самая легкая и можно сказать скучная часть родео. Ковбой на быстрой лошади догонял молодого бычка, накидывал лассо, спрыгивал с седла, валил его на землю и связывал ему три ноги. Время решало все.

Но самое сильное впечатление на меня произвело другое — скачки вокруг бочек, barrel racing. И в них участвовали даже женщины! Они на головокружительной скорости проносились на лошадях вокруг трех бочек, расставленных треугольником, едва не касаясь их, демонстрируя невероятное мастерство управления конем и чувство баланса. Я смотрел на них, и перед глазами вставала Эмми — ее рыжие волосы, развевающиеся на ветру, ее смелый взгляд, ее ловкость в седле… Где она сейчас? Жива ли? Эта мысль больно кольнула сердце. Время есть — схожу ка я еще разок в редакцию «Звезды». Дам еще одну объявление.

— Мисс Корбетт — повернулся я к Маргаретт — А какой адрес вашей виллы в Портленде?

— Шервуд стрит 3 — удивленно ответила девушка — А зачем вам?

— Хочу сообщить своим друзьям, как можно будет со мной связаться. Вы же не против?

— Нет, конечно! Я предупрежу дворецкого. Кстати, отправила с вокзала телеграмму родственникам. Они будут нас встречать!

Когда солнце начало садиться, мы вернулись на вокзал. В специальный транспортный вагон определили Звездочку, потом купили билеты. Джозайи и баннокам в третий класс, нам в первый. Увы, таковы реалии нынешний Америки.

Мне пришлось раскошелится на два купе — купил рядом, чтобы быть недалеко от Маргарет. Девушка тут же заявила, что вернет мне все деньги по возвращению домой, на что я разумеется, отмахнулся. Премию за спасение покрывала все расходы на сто лет вперед. Свою совесть я успокаивал, что это плата за риск. Ну и за раны тоже.

Гудок паровоза. Толчок. Вагон медленно тронулся, набирая ход. Мимо поплыли огни Шайена, потом — темные силуэты прерий. Вайоминг оставался позади. Целая эпоха моей новой жизни уходила вместе с ним. Впереди был Портленд, и полная неизвестность.

Глава 19

Путь в Портленд по железной дороге был похож на переход в другой мир. После пыльных троп Вайоминга, грохочущих перевалов и выжженной прерии, мягкое покачивание вагона первого класса казалось чем-то нереальным. За окном проносились пейзажи, становившиеся все зеленее, цивилизованнее. Фермы сменялись аккуратными городками, а затем и вовсе пошли леса — густые, влажные, пахнущие хвоей и сырой землей. Другой мир. Мир Маргарет Корбетт.

Она сидела напротив,