Гарем на шагоходе. Том 8 - Гриша Гремлинов

Ди-Ди рассеянно посмотрела на вампиршу.

Моргнула и снова уставилась на дисплей.

Так вот почему полицейская так странно на неё смотрела… Она подозревает Ди-Ди в незаконной деятельности…

Блин, даже про тот вирус… он же совсем слабенький получился, с ним быстро справились… За некоторые инциденты Ди-Ди даже стало стыдно. Она тогда была моложе, многого не понимала, максимализм в голову ударял…

Это всё старые дела, которые Лекса явно не вела сама, а просто подняла из полицейских архивов. Прямых доказательств не было — только косвенные улики, рапорты, IP-адреса и анонимные доносы. Но сам факт существования такого досье… сам факт того, что новый член экипажа, который спит в соседней каюте, потихоньку копает под неё…

От этого Ди-Ди стало дурно.

Она подняла на Кармиллу полный ужаса взгляд.

Вампирша смотрела на неё с торжествующей улыбкой.

— Ну что, шестерёнка? — промурлыкала она, склонив голову набок. — Ты всё ещё хочешь дружить со всеми? Или, может, выберешь сторону?

Глава 15

Пляж для двоих

Я лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел на россыпь сверкающих алмазов.

Здесь, вдали от светового загрязнения мегаполисов, небо — это звёздная карта.

Миллиарды холодных, равнодушных огней, рассыпанных по чёрной бесконечности.

Прохладный песок меня не беспокоил, а шум волн действовал лучше любого успокоительного.

Вайлет сидела рядом и совершенно не мешала.

— Смотри, — я сам невольно нарушил тишину, указав пальцем на группу ярких звёзд, — это Большой Грифон. Вот его голова, крылья… а та звезда, что горит ярче всех — его сердце. У икарусов говорят, что он ведёт за собой души павших воинов в залы вечного пира.

Вайлет подняла голову, нашла созвездие в каталоге и ответила ровным, почти механическим голосом:

— Звезда Сердце Грифона, является красным гигантом класса К. Расстояние до неё составляет приблизительно 197 парсеков. Её видимая звёздная величина — 0,45.

Я хмыкнул. Романтика и статистика — вещи не самые совместимые, но другого ответа от киборга ждать не приходится.

— А вон то, — я провёл пальцем по воздуху, очерчивая три звезды в идеально ровную линию, — это Веретено Ткачихи. Легенда фелимгорцев гласит, что богиня судьбы прядёт на нём нити жизней. Если долго смотреть, можно увидеть, как они мерцают.

— Данная астерическая группа состоит из трёх молодых голубых сверхгигантов, — невозмутимо продолжила Вайлет. — Расстояние до центральной звезды составляет 441 парсек. Весь кластер является частью более крупной туманности, известной в астрономических каталогах как «Дыхание Океана». Вероятность того, что вы можете визуально зафиксировать «мерцание нитей», составляет 0,002% и, скорее всего, является оптической иллюзией, вызванной атмосферной турбулентностью.

Я усмехнулся. Несмотря на убийственную педантичность, в этом есть некий шарм.

Никаких эмоций, никаких лишних вопросов. Просто факты.

И это почему-то успокаивало.

Я перевёл взгляд на особенно яркую звезду, которая висела низко над горизонтом и переливалась ледяным светом.

— А вон та, Око Горгоны… — начал я и осёкся.

Звезда мерцала, будто подмигивала, холодная и отстранённая.

Вайлет, не дожидаясь продолжения, сообщила:

— Белый субгигант класса F. Расстояние — 86 парсеков. Видимая звёздная величина — 1,15. Интересный факт: её свет, который вы видите сейчас, был испущен 280 лет назад.

Я молчал, глядя на эту одинокую точку.

Время… до чего же оно относительно.

Двести восемьдесят лет, да? Очень долгий путь.

Через гиперпространство получается перемещаться гораздо быстрее.

Ведь я был там ещё совсем недавно.

Сидел в тесной кабине своего перехватчика «Гадюка-7». Вокруг — абсолютная, звенящая чернота космоса, прошитая такими же безразличными звёздами. И среди них самая близкая и огромная — Око Горгоны.

Она висела передо мной, как слепящий прожектор, не мерцая — слишком яркая для этого. Чистый, почти хирургический белый свет. В вакууме звёзды не дрожат, не играют, как на Земле — они горят ровно, словно раскалённые иглы, вонзающиеся в сетчатку.

А вокруг — война.

Очередной бой за контроль над сектором.

«Гадюка-7» вихляла на форсаже, уворачиваясь от залпов. Перегрузка вдавливала меня в кресло, зрение сужалось до туннеля, а экраны показывали формирование аномалии в структуре космоса. Резкая вспышка, прорыв.

— Волк-117, приём! — раздался в наушнике голос связиста. — Из гипера только что вышел тяжёлый крейсер класса «Дредноут». Приказ очистить зону от истребителей, основная ударная группа переключается на него.

— Понял. Зачищаем мелочь.

Я рванул рычаг на себя, плазменные двигатели взрыли.

— Цель в секторе! «Клинок-2», на хвосте! — доложил бортовой ИИ.

Вражеский истребитель пронесся мимо, осыпав меня серией импульсных залпов. Один чиркнул по корпусу — скрежет, треск композитных панелей.

Разворот на 180, прицельная сетка накрыла мишень.

— Ловлю в захват… — прошипел я сквозь зубы.

На секунду в перекрестье мелькнула она, Око Горгоны. Неподвижная, бесстрастная, как прицельная метка.

— ОГОНЬ.

Две УРС-9 («Ударная Ракета Сближения») сорвались с направляющих. Через три секунды — яркая вспышка на радаре. Ещё одна звезда на мгновение зажглась в этой системе.

— Цель уничтожена, — доложил я.

На экранах отобразились разлетающиеся обломки.

Мои товарищи тоже взяли свои цели, ещё несколько вспышек.

— Сектор чист, — сообщил связист. — Переходим к основной цели.

Где-то там, в чёрной пустоте, уже разворачивался «Дредноут». Но пока — только звёзды.

Око Горгоны горело, как прежде.

Холодное.

Безучастное.

Как и всё в проклятом космосе… по которому я так скучаю.

— Не могу забыть это… — сами собой пробормотали мои губы. — Ощущение, как тебя вдавливает в кресло на форсаже, перегрузка, от которой темнеет в глазах, но ты терпишь, потому что это часть танца. Танец на лезвии бритвы, где одно неверное движение — и от тебя останется лишь облачко перегретого пара и обломков.

— О чём вы говорите, капитан?

— Космос… свобода и война… Да, приходилось выполнять приказы, так что это не настоящая свобода. Но её не существует. Всегда есть долг и обязательства, которые ты на себя берёшь. Однако в космосе всё иначе… Вселенная сжимается до размеров пилотской кабины. И это… невероятно, — прошептал я, глядя на ту далёкую звезду.

Сглотнул и продолжил, не понимая, зачем:

— Ты не представляешь, каково это. Тишина. Абсолютная. Только гул систем жизнеобеспечения и твой собственный пульс в ушах. А потом эфир взрывается криками, помехами, командами. И начинается бой. Это не похоже на то, что показывают в кино. Это быстро. Жёстоко. Ты видишь