Солдат трех императоров - Виктор Сергеевич Мишин

же такое, никогда не было, и вот опять. Швыряю переставший быть нужным пистоль в сторону второго противника, между делом отбив еще пару ударов здоровяка. Кинжал в руке, отлично, значит, выручает сегодня как всегда благородное оружие!

Блок, шаг вперед, наклон, поворот, снова блок и отвод сабли в сторону, кинжал рассекает воздух, кажется, даже свист слышу. Рука во что-то упирается, о, да это же я кинжал вогнал в бок огромного турка. Тот, ухнув, пытается достать меня свободной левой рукой, но я уже отталкиваюсь и наотмашь бью шашкой. На результат не смотрю, мне прилетает от второго, вскользь, но его сабля задевает мою правую руку. Турок, с выпученными глазами, худой и длинный, даже не успевает занести руку для нового удара, я включаю всю свою скорость. Булатная шашка протыкает тело врага, выходя с обратной стороны тощего тела. Тяну ее назад и едва успеваю принять удар. Здоровяк, устоявший после двух серьезных ранений, вновь попытался меня достать. Откинув его саблю, замечаю, что сопротивление ослабело, враг явно теряет силы. Прыжком сближаюсь и провожу серию из трех ударов кинжалом. После такого не встают. Турок, выронив саблю, закатывает глаза, а я впервые получаю возможность осмотреться. Мать моя… Рубка идет повсеместно, а вот вражеские командиры решили сделать ход конем. Сбежать они решили, попросту говоря. Между нами уже метров сорок, вижу, как уходят сразу четверо, их одежды сильно отличаются от простых пехотинцев. Нога болит, догнать не успеваю, да еще и новый противник подобрался на дистанцию атаки. Этот оказывается не настолько виртуозным, и, легко парировав его слабый удар, рублю ответным. Сразу в квас. В этот момент замечаю, что у шатра лежат ружья. Ох, это был бы выход, только бы они оказались снаряженными. Лавирую между дерущимися, подхватываю одну фузею и машинально сыплю порох на полку. Вскинув и прицелившись, выбрал в качестве цели бегущего толстого мужика, что-то в его наряде бросалось в глаза, вот и навелся на него, машинально. Спускаю курок, вспышка, через секунду грохает выстрел. Цель заваливается на землю, но вижу, что попал куда-то в ногу, белые портки врага окрашиваются красным. Смотри-ка, а ведь знаменосец и трубач не побежали, остановились рядом с поверженным офицером и оказывают помощь.

– Ваше благородие… Василий… – услышал я сквозь шум боя и обернулся, ища глазами говорившего.

– Олег? – кровавая пелена отступала, я приходил в себя.

– Еле нашел! – радостно выдохнул мой унтер-офицер. Эх, это мой лучший и, наверное, единственный друг в этой моей новой жизни, а ведь и живу я тут немало уже…

– Что, убили твоего Змея? – обвел глазами округу теперь и Олег.

– Да, – кивнул я, – жалко его, жизнь мне спас…

На Балканы мы приехали без лошадей, уже здесь получили, и надо же так, в первом же бою потерял коня, но не просто так, тот реально спас меня, приняв пулю.

– Мою тоже… Теперь на колбасу пустят, – грустно вздохнул Васильчиков.

– Ну, братец, здесь не станут, не горы, вроде как с кормежкой проблем не было.

Разговор этот состоялся по одной простой причине, враг сдался. Разговаривая, мы же не стояли на месте, а хромая, как два близнеца, подошли к офицеру, которого я свалил выстрелом в ногу. Оба его подручных, бывших ранее знаменосцем и трубачом, покорно сложили оружие и, встав на колени, готовились к самому худшему.

– Кто-нибудь из вас понимает меня? – спросил я, обратившись к пленным.

Глаза поднял лежавший офицер. Довольно пожилой турок, борода седая уже, лицо в морщинах, смотрит устало и без злости, что ли.

– Я понимаю тебя, – коротко ответил тот, скривившись, скорее всего от боли. Нынешнее оружие наносит сильные увечья, это вам не «калашников» с его маленькой пулькой, тут кусок свинца почти в два сантиметра диаметром, если удачно попасть, может и ногу оторвать к чертям. Офицеру не оторвало, но, кажется, и лечить там нечего, только пилить.

– Прикажите своим воинам сложить оружие и сдаться, хватит крови, мы все равно уже победили вас, и вы это сами понимаете, – произнес я свою речь спокойно, надменности и презрительности в моем голосе не было. Зачем издеваться над поверженным противником, мы ж не эсэсовцы.

– Ты сохранишь им жизни, русский? – офицер так же старался говорить спокойно, насколько это возможно с его раной.

– Всем, кто сложит оружие и прекратит сопротивление, да. Мы слишком много пролили крови, к чему это сопротивление? Сложить оружие перед сильным не позор.

– Хорошие слова, даже не верится, что слышу их от молодого офицера… – бородач кивнул своим мыслям. Спустя несколько секунд офицер что-то быстро проговорил трубачу, и тот, поднявшись с земли, затрубил какую-то команду. Так и удалось прекратить эту бойню, хотя по большому счету она и так бы закончилась нашей победой, мы банально были сильнее.

Турецкий офицер оказался каким-то там беем, или беком… Хрен их поймешь, такие непривычные слуху русича имена и звания у турок, не сразу и выговоришь.

– Вы отлично говорите по-русски, – кивком головы я обозначил легкий поклон.

– Есть возможность часто говорить на вашем языке, вот и выучил. Вы передадите нас своему командованию?

– Конечно, со всем почтением, вы же офицер! – вновь качнул головой я.

– Я не разглядел ваши знаки, вы в каком звании? – чего это ему так интересно?

– Прапорщик Его Императорского Величества.

– Наверное, выслужили, вряд ли получили просто так? – беку было больно, но интерес к моей скромной персоне пересиливал его. – Я видел, как ты бился, парень, – вновь перешел на «ты» бек. – Так дерутся только опытные и смелые воины. Я сочту за честь быть плененным таким воином.

И это не звучало бравадой или лестью. По его глазам видно, что он действительно проявляет уважение, турки, да и мусульмане вообще уважают серьезного противника, это не молодые абреки в будущем, забывшие свои же традиции. А то, что сбивается при обращении, так это просто от того, что приходится говорить на неродном языке.

Между делом возле меня собралось драгуны моего взвода, кто-то ранен, кто-то… Кому-то повезло меньше, и он сейчас не мог встать в строй, так как лежал на земле и ждал последних почестей. Васильчиков, как мой заместитель, собрал трофейные знамена, турки, конечно, поворчали, но не в их силах сейчас кочевряжиться, стоит мне отдать приказ, и мои парни устроят здесь резню. Турки все же дураками не были, прекрасно понимали свои возможности, шутка ли, русские в который раз одной драгунской ротой и взводом егерей разбили в пух и перья почти целый полк их пехоты. Да, нам во многом помогло именно то, что полк оказался неполноценным, не было