Патруль - Макс Гудвин

Вот только память Славы говорила мне, что ипотека, она всегда с первоначальным взносом, а это тоже кредит. Итого: зарабатываю я, такой, допустим, 100 000 и отдаю 30 000 на ипотеку и 20 000 на кредит… И всё равно получается лучше, чем у меня сейчас условия…

— Попробовать можно, но ведь я на автомат еще не сдал. — выдал я, понимая, что для перевода в тот же ОМОН это тело еще слишком хлипкое и как раз надо полгода, чтобы его привести в тонус.

— А что, там нормативно-правовая база другая? — наигранно удивился ротный, — Главное, полную разборку на ужине не делай и всё, а то умник один, с сегодняшнего взвода, на прошлой смене, «Ксюху» разобрал и собрать не смог, так и принёс в дежурку, в пакете от ОЗОНа. Парни всё спороли, какую кличку ему дать, «Механик» или «Доставщик».

— И какую дали? — спросила Лена и тут же поправилась, — Простите.

— Дали ему кличку «Вечный». Потому что теперь он вечный третий группы задержания, и автомат ему больше никто не доверит. — улыбнулся интересу секретаря ротный.

— Николай Павлович, ну я потенциально за, только можно не сутки через сутки, а хотя бы чтобы было три выходных, как у белых людей.

— Ну это по возможности, вон Лена графики составляет. Подойди в кадры, у них камера хорошая, скажи, я сказал, что надо на оружие сфотаться. На пистолет и на автомат. В воскресенье еще третьим заступишь, карточки уже должны будут сделать, а в понедельник после смены поговорим по графику. Идёт?

— Идёт. — кивнул я.

— Ну тогда добрых выходных! — Ротный протянул мне руку, и это было вместе с пожеланием, чтобы я уже шёл домой.

Я выходил из отдела, махая рукой ребятам из банковского взвода, охраняющим КПП, попадая на оживлённую улицу, где и достал смартфон, чтобы посмотреть время, а время было половина двенадцатого. Половина двенадцатого и три выходных впереди, а далее… А далее, я, походу, подписался на рабские условия службы за пару лишних тысяч.

Я шёл на остановку общественного транспорта, засунув кепку под левый погон, держа руки в карманах, но прошёл свою остановку в задумчивой медитации, этим августовским утром ехать в душном ПАЗике жуть как не хотелось. Память Славы трубила, что я сейчас совершаю нарушение правил ношения форменной одежды и вообще попираю Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, но я пропускал эти мысли. Стоит совсем немного умереть так они напридумывают за это время с три короба…

Больше меня заботило то, что хотелось снова есть, и чего-нибудь выпить сладкого, мозг требовал глюкозы. И я, пройдя наверное с полкилометра, миновав УМВД, миновав вокзал, увидел вдали то, на чём я хотел бы ехать в пустую комнатку в общаге гражданского типа.

Рыженький трамвай мчал по примыкающей улице, а точнее проспекту Кирова, и норовил свернуть на Елизаровых и как раз в мою сторону. Цифра была не важна, так как впереди через полтора километра кольцевая, но ехала четвёрка.

И, дождавшись её, я зашёл в пустой салон, повернулся налево, повернулся направо, кассира или кондуктора не наблюдалось. Ну, делать нечего, и, подойдя к водителю, я проговорил: — Мне до конечной, оплата картой.

— Молодой человек, не отвлекайте водителя во время движения! — осадила меня водитель стоящего на остановке трамвая и добавила: — терминала для оплаты картой на поручнях.

Не став препираться, я пошёл назад, обратив внимание на поручни у входов. На каждом из них было прикреплено устройство с маленьким экраном и надписью для таких, как я, попаданцев во времени: «для безналичной оплаты приложите карту к экрану терминала».

А кто будет ломать мне руки, если я не приложу, или, например, кто-нибудь не приложит? Ответом была молчаливая камера, смотрящая на меня из под потолка. Записывает или передаёт картинку на пульт? Где бдительная оператор будет кричать диким воплем: «Галя, у нас заяц! Вызывай полицию на конечную остановку!»

Подмигнув в камеру, я достал свою карточку и приложил её к терминалу. Тот пискнул, а телефон у меня провибрировал в знак того, что деньги списались. Притом при всём, что сам трамвай не был чем-то футуристическим, а, наоборот, походил на обычный трамвай моей эпохи.

Он грохотал, когда проходил очередной стык на рельсах, тяжело замирал на остановках и пах пылью и машинными маслами. Я опустился на жесткое сиденье, обитое потрепанным коричневым пластиком. Пол был железным, и сквозь щели в нём я видел, как бегут назад шпалы. Вдоль всего салона по потолку тянулись стальные поручни в белом пластике. И если включить внутреннее освещение, то оно всенепременно будет жёлтым. И если закрыть ладонью терминалы, я будто бы снова попадал в свои 90-тые, хотя Славина память говорила мне, что из Москвы завезли новую партию трамваев и они уже ходят по маршруту. Видимо, мы с ними пока не встречались.

Я вышел на почти пустую площадку, потягиваясь и чувствуя, как затекшие мышцы спины и шеи напоминали о себе, о том что постоянное ношение бронежилета может отразиться на здоровье. Тем более, не готово это тело к ОМОНу, надо его потренировать. Вдруг в кармане завибрировал телефон. И я достал его, чтобы посмотреть, что там: тусклый экран стал ярче, перебивая свет августовского солнца, и моим глазам предстал текст с незнакомого номера:

— Привет, с твоей стороны было так галантно убрать посуду и уложить меня спать. Другой бы на твоём месте воспользовался ситуацией. Я в тебе не ошиблась и прекрасно выспалась, спасибо!

Ира… — пришло ко мне понимание, и я тут же начал набирать сообщение обратно:

— Не за что, это моя работа — блюсти покой всех граждан, даже тех, кто нападает на меня в душе.

В ответ прилетела картинка с тремя подряд смеющимися до слёз смайликами и текст вдогонку:

— Как на счёт поесть? Суши я уже заказала, возьмешь еще вина?

— Когда? — уточнил я.

— Сейчас, — был мгновенный ответ.

— Я по форме, я не могу. Да и не спал всю ночь, есть желание восполнить. И плечи что-то хандрят от брони и каски, — попытался я отбиться, глядя на свое усталое отражение в темном стекле остановки.

— А хочешь массаж? — словно не заметив моих отговорок, спросила она.

Глава 19

Я не сломаюсь

А кто не хочет? Подумалось мне, и я направился на уже знакомое мне Лыткина, 2, и, раз уж идти надо не с пустыми руками, то шёл я и поглядывал на магазины,