"Фантастика 2025-97". Компиляция. Книги 1-20 - Владимир Георгиевич Босин

и сами могут полечь тут. Опять-таки навару с нас кроме оружия никакого. Да и близость города играет свою роль, к нам в любой момент может прийти помощь. Трёх лучников мы прикончили, один на моём счету. И ещё четверо пытаются добраться до своих коней. Но они боятся приблизиться ко мне. Против грозного шестопёра сабля не катит. Вот один уже раскинул мозгами по грязному снегу. Поначалу я даже не обратил внимание на удар справа, увлёкся преследованием молодого татарина. Рыжеволосый с только намечавшимся усами, он, смешно подпрыгивая бежал впереди меня, даже не помышляя о защите. Видимо я был страшен, размахивая своим оружием. Пришлось рискнуть, я метнул шестопёр и он с тупым звуком попал прямо в спину врагу. Того просто снесло с ног, он по инерции сделал несколько шагов и врубился головой в густой кустарник. Уже не жилец. Тогда наконец я смог облегчённо вздохнуть. Но при этом правой рукой задел стрелу, торчавшую у меня в боку.

Как же больно, схватка закончилась, наша взяла. А я лежу на попоне и терплю боль. С меня срезают одежду. Сначала кунтуш, потом кафтан, шёлковую рубаху и наконец исподнюю. На фоне бледного после зимы тела струйка крови кажется нереально алой. Она стекает вниз и эта чёртова стрела просто высасывает из меня силы. Хреново, торчит в районе печени. И это приговор, печень не лечат. Скорята перекусил древко стрелы, я застонал от новой волны боли.

Дальнейшее помню смутно. Меня везли на куске полотна, я болтался между двумя лошадьми. Бок перевязали, наконечник стрелы не трогали, здесь нужен лекарь. В пути я несколько раз приходил в себя, когда Скорята пытался меня поить водой, перемешанной с красным вином. Потом опять отключался.

Дай бог здоровья и счастья тому лекарю, который вытащил наконечник стрелы и меня заштопал. Как позже выяснилось, до Москвы меня бы не довезли. Такими темпами нам бы пришлось добираться седмицу, если не дольше. Поэтому в Муроме подняли всех на ноги, но таки-нашли и привезли лучшего в городе лекаря. Как рассказал Скорята, стрела не затронула жизненно важные органы. У меня только сломано ребро и я даже не так много и крови потерял. Потому что народ попался опытный, не стали пытаться сами вырезать стрелу. Я пришёл в себя в горнице незнакомого дома. Это всё-ещё Муром, меня приютил местный староста купеческого цеха.

Со мною Скорята и остальные ребята. Будут ждать, пока я смогу выдержать путь в повозке.

Больше двух недель я провалялся здесь. Тугая повязка фиксировала ребро и не давала толком дышать. Я уже не говорю о том, чтобы нормально двигаться. Мне только и оставалось есть, пить и смотреть в потолок.

Но был и плюс в этом положении. Впервые за последнее время у меня появилась возможность спокойно разложить по полочкам свою жизнь. Так захотелось увидеть жену и детей. Как представлю, что Оля убивается, не зная толком, насколько серьёзна моя рана. Гонца-то в Москву отправили сразу после схватки с татарами. Как хочется бросить к лешему эту столицу с её соблазнами и треволнениями. Взять и вернуться в Новгород, чтобы просто радоваться жизни и растить в тишине деток. Может ещё на одного сподобимся. Раньше Оля намекала, а сейчас перестала, не до этого.

Моя жизнь при дворе получилась какая-то однобокая. Государь не особо меня приближал и наши отношения не вышли на новый уровень. Видимо для него я так и остался забавным человечком с неплохими идеями, которые принесли царю солидный доход и немало популярности среди чёрного люда. Мою верфь в Новгороде царь выкупил, забрав себе вместе с мастерами.

Думаю, для того, чтобы войти в узкий круг его сподвижников одних мельниц недостаточно. Мне нужно было активнее окунаться в политическую жизнь. Иоанн Васильевич и без моего вмешательства пёр как трактор, ломая старую систему и проводя свои реформы.

У Ольги аналогичная ситуация, она заняла устойчивое положение при царице, решая бытовые вопросы её двора. Но моя жена дистанцировалась от политических вопросов. А ведь возможностей было хоть отбавляй. Софья Фоминична более чем активно занималась делами царственного супруга, помогая ему по мере возможности во внешней и внутренней политике, а также в дипломатии.

Здесь мы с Олей — как два сапога пара. Нам нужно шустрее работать локтями, сталкивая со ступеньки оступившегося и подобострастно вылизывая пятки закрепившимся выше на придворной лестнице.

Но чем больше я обо всём этом думал, тем отчётливее формировалось во мне убеждённость, что нужно возвращаться в Новгород. Там нам будет лучше. Денег у нас достаточно, мои мельницы и лесопилки позволяют ощущать себя достаточно богатым человеком. Тестюшка, опять-таки, сделал с моей помощью карьеру в Новгороде, став старостой Гончарного конца, так что не на пустое место вернёмся. В чинах царь нас не обидел. Из Новгорода я уезжал купцом средней руки, а сейчас скакнул под самую вершину. И даже если царь заберёт должность окольничего, то боярское звание не станет. Ольга вернётся домой в новом статусе и думаю, что её душенька будет довольна.

Видит бог, я хотел, я очень хотел стать одним из приближённых государя. Быть свидетелем и возможно даже инициатором великих событий, иметь возможность изменить жизнь народа к лучшему. Но параллельно мне дико не нравилась возня вокруг трона, меня сожрут и не подавятся. Или же я сам стану таким хищником. Получились своеобразные качели, которые доставляли мне одновременно и удовлетворение, и дискомфорт. Отсюда и моё переменчивое настроение. Решено, вернувшись в Москву первым делом поговорю с женой. Но почему-то я уверен в её согласии.

Иногда я вспоминаю прошлую жизнь. Без ностальгии, здесь мне реально лучше. Да ещё в здоровом молодом теле. Но, нет-нет, а возникает мысль. А если меня опять торкнет, свалюсь неудачно с крыльца или там косолапый несговорчивый попадётся. А может недоброжелатели достанут. Я помру с концами? Или мне опять неведомые силы дадут ещё одно увлекательное путешествие? А вот если бы у меня был выбор и всего миг на обдумывание, куда бы я захотел попасть?

Владимир Босин

Маска Феба

Глава 1

Сердце, подстёгнутое изрядной долей адреналина, гулко бухало в груди, пытаясь прокачать дополнительный объём крови через жизненно важные органы. Но видимо самым важным для меня сейчас был тот, что находится у мужчины в паху, являясь для него предметом законной гордости. Видимо этот самый орган живёт своей собственной жизнью,