Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

— Всё верно, Ваше Преосвященство. Хочу помолится в базилике Апостола Петра, пока её не убрали. И ещё надеюсь, что понтифик примет меня.

— Это правильно, Ваше Величество. Папа Лев Х обязательно примет Вас в Риме. Я в этом уверен, Ваше Величество. — Уверял меня епископ. А то я не знаю. Я даже не сомневалась, что понтифик меня примет. Особенно после сегодняшнего. Но ничего говорить ему не стала. Извинилась перед Франциском, его супругой, сестрой, матерью. Пожелала хорошего вечера остальным, сказала, что мне нужно отдохнуть. Никто меня останавливать не стал. Я, в сопровождении фрейлин и палатинов, вернулась в отведённые нам покои. Фрося помогла мне раздеться. Агнешка, Саша и Ксения не горели желанием спокойно провести вечер в моём обществе. Им хотелось продолжения веселья и танцев. Паула только усмехнулась. Она точно, никуда не собиралась. Всё же мужняя жена и Ваню своего любила. Айтан тоже оставалась со мной. Ксения смотрела на меня.

— Пойдём, выйдем. Остальные ждут здесь. — Покинула покои. Ксения вышла за мной. Палатины, все шестеро смотрели на нас. — Здесь ждите. — Велела им. Мы немного прогулялись с Княжной. — Ксения, ты хорошо подумала? — Спросила её. Она кивнула.

— Матушка, я не хочу замуж. Не отдавай меня никому. — Я удивлённо на неё посмотрела.

— А что ты хочешь? Замуж это нормально для любой молодой женщины.

— Я не хочу. Поняла это. Хочу быть с тобой. Всегда. До конца.

— А разве замужество запретит тебе это? Посмотри на Паулу. Она замужем, но со мной.

— У неё Ваня офицер Корпуса.

— Хорошо. Выдам замуж тебя за офицера Корпуса. В чём дело.

— Не хочу без любви идти замуж.

— Значит всё-таки уже любишь? — Спросила её, глядя девушке в глаза. Она не отвела их.

— Да, люблю. И знаю, что никого больше не полюблю. А без любви, это не жизнь, Матушка. Жить с нелюбимым, делить с ним супружеское ложе, это мучение. Ты же сама это знаешь.

— Значит Франциск?

— Он, Матушка. Ещё тогда в Вендене, когда он не был Королём. И я прекрасно понимаю, что мне не быть его женой. Но я… — Она замолчала. Судорожно сглотнула. — Но я хочу получить от этой любви хоть что-то. Потом мы уедем, и я понимаю, что не увижу его, скорее всего никогда. Но я готова к этому.

Я покачала головой.

— М-да, Ксюша. Не этого я тебе хотела, видит Бог.

— Я знаю, Матушка. Прости меня. Я тебе и так благодарно за всё, что ты для меня сделала и делаешь. — У неё на глазах навернулись слёзы.

— Ладно, Ксения. Я не буду тебя неволить. Судя по вашему с Франциском танцу, он о чём-то договорился с тобой? Свидание?

— Да. Он будет ждать меня в саду.

— Ладно. Как говорили древние, если не можешь что-то победить, тогда возглавь это. Хорошо. Иди. Танцуй, потом встречайся. Но тогда сделай это результативно, Княжна. — Ксюша посмотрела на меня вопросительно. — Не поняла, что ли?

— Нет, Матушка.

— Ты сама сказала, что хочешь получить от этой любви хоть что-то. Так сделай это, получи. Понеси от Короля Франции. Пусть он или она будут бастардами, но зато королевский кровей. А я позабочусь о нём или о ней. Малыш вырастит с моими детьми. Получит титул.

— Спасибо, Матушка. Я постараюсь.

— Постарайся, чтобы не в холостую выстрелить. И у тебя останется памятка о том, кого ты полюбила. И надо постараться сделать так, чтобы Клод не узнала. У меня на эту девочку свои планы. Пошли, вернёмся назад. Заберёшь Агнешку с Сашей. Повеселитесь там, потанцуйте. А я отдыхать пойду. Устала что-то.

Мы вернулись назад. Три мои фрейлины ушли. Фрося помогла мне раздеться. Я умылась. Ужинать не стала. Хватило того, что поела на пиру. Уснула сразу, как легла. Утром встав, умылась. Девушки ещё спали. Ксении не было. Открыла окно. Вдохнула свежесть утра. На часах было начало седьмого. Услышала разговор за дверьми. Подошла ближе.

— Ты где была? — Голос Богдана.

— Тебе какое дело, Богдаша, где я была?

— Матушка должна знать, где её сержант-дамы. Она знала?

— Знала. Отстань, Богдан. Дверь открой.

Дверь открылась. В покои проскользнула Ксения. Увидев меня замерла. Я поманила её к себе.

— Ну как?

Ксения счастливо улыбнулась.

— Спасибо, Матушка.

— Он же первый у тебя?

— Да.

— Первый раз больно же. Дискомфорт не чувствуешь?

— Нет. Сначала больно было, немного. А потом всё прошло. Он умеет быть ласковым. — Я усмехнулась. Ну да, кто бы сомневался. Франциск тот ещё кобель порядочный.

— Вы хоть ночью то спали?

— Немного. Под утро заснули. Но я проснулась быстро. Его будить не стала. Тихо оделась и ушла.

— Хорошо. Иди спать. Отдохни.

Сама легла на пол и отжалась двадцать раз. Это была уже привычка, выработанная годами. Потом легла на спину, поднимала ноги под прямым углом. После, согнула ноги в коленях, руки положила на затылок и вновь стала качать пресс, сгибаясь и локтями стараясь достать до коленей. Пятьдесят раз. Закончив, встала. Надела штаны, сапоги. Верхнюю рубашку. Ксения уже разделась и улеглась на свою постель. Проснулась Фрося. Я как раз заплетала косу.

— Матушка, почему меня не разбудила? Ты всегда так.

— Не обижайся. Умывайся и одевайся. Можешь сходить к мужу, пока мы заниматься будем. Божен с Ильёй спят. На утреннюю тренировку не идут. Стояли последний караул. — Сказав это, увидела, как Ефросиния покраснела. — Чего краснеешь? Сколько уже замужем, а всё краснеешь. И мужа не след долго держать на голодном пайке. Когда вы были наедине в последний раз?

— Две седмицы назад, Матушка.

— Ну вот видишь. Божен извелся уже весь.

— Матушка!.. Но Никифор, Богдан, Илья и Аббас не изводятся же.

— Никифору, Богдану и Аббасу положено. Они не женатые. Но они и так добирают своё со служанками. А Илье положено. Он женатый и размениваться на других женщин ему противопоказано. Я ему запретила. Домой приедем, наесться досыта. И вообще, хочу Настю к себе забрать. Нечего ей одной в Москве куковать. Батюшка то её всё в разъездах. Давно надо было это сделать.

Фрося оделась, помогла мне прибрать волосы. Себе тоже прибрала, потом вышла. Я