Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

— Ладно, умник, — сказала она и отвернулась к окну. — Ты просто молодец, признаю это. Не только заставил меня извиняться, но еще и узнал мои мысли. Хорош, очень хорош, что сказать?

Она смотрела в окошко, вроде бы обиженная, но я видел, что на самом деле девушка улыбается. Остаток пути мы молчали и только когда мы вышли из машины возле здания ГУВД, Белокрылова стукнула меня кулачком в бок и сказала:

— Хватит уже экспериментировать надо мной. Упражняйся на преступниках и зрителях.

Ну что же, вот она почти улыбается. Для этой железной леди это великое достижение.

— Я должен тренироваться всегда и везде, — строго ответил я и открыв дверь, пропустил даму вперед. — Пожалуйста, прошу.

— Кстати, а кто эта девушка, которая смотрела тебе в рот на концерте? — как можно безразличнее спросила Аня, когда мы шли по коридору. — Твоя новая ассистентка?

Я уловил, однако, интерес в ее голосе.

— Да так, энтузиастка, — ответил я еще безразличнее.

Мы вошли в кабинет и я приветствовал сотрудников. Все было, как обычно. Аксаков изучал документы с мрачным лицом. Терехов пил кофе, а Наварская печатала на машинке с сумасшедшей скоростью, как только ногти не сломала.

Когда я вошел, они разом синхронно глянули на меня и ничего не сказали. Я поздоровался и заметил, что Терехов улыбается, а Аксаков сделался еще мрачнее.

— Ну, пойдем допрашивать членов шайки, — сказала Белокрылова. — Времени мало.

— И даже кофе не дашь попить? — горестно воскликнул я.

Самым главным источником информации был Локтев. Суровый тип, плечи в наколках, сидел в одной майке и тренировочных штанах, бравируя своей закаленностью и непробиваемостью. Пристально наблюдал за нами, но по тому, как он быстро кидал взгляды по сторонам и ерзал на месте, я понял, что ему не так уж и комфортно сидеть тут. Он опасается за свою жизнь, за то, что получит очень большой срок, а то и вовсе его приставать к стенке. И хочет избежать этого.

Я не стал садиться, а подошел к Локтеву вплотную. Поздоровался, задержав его ладонь в своей руке. Потом спросил:

— Ну как, дружище, ты хочешь скосить себе срок? Я ведь вижу, что хочешь. У тебя все признаки волнения. Хотя ты вроде уже матерый волк. И должен был понимать, что тебе грозит за эти шалости.

— Эй, отвянь, кто ты такой? — проворчал Локтев и забрал руку. — О чем ты вообще трепешься? Я с вами, псами, якшаться не собираюсь.

Я отошел и сел на стул, продолжая наблюдать за пойманным в клетку зверем. Удастся ли его расколоть? Самый лучший для этого способ — это взорвать его систему ценностей. Узнать, где находится то, что дороже ему всего на свете и воздействовать на эту болевую точку, угрожая забрать ценную вещицу. Вот только как узнать, что для него самое важное?

Впрочем, догадаться нетрудно. У таких людей деньги и уважение на первом месте. Вот только почему он так нервничает?

— Члены его шайки убили милиционеров, напали на комсомольцев и искалечили много обычных граждан, — резко сказала Белокрылова. — Он науськивал их на людей, как псов. Ты слышишь, Локтев? За все это тебе полагается нести ответственность, очень большую ответственность. И я с радостью прочитаю потом приговор суда, где напротив твоей фамилии будет напечатана фраза «приговорить к высшей мере наказания».

Локтев снова поежился, но в то же время свернул глазами. Нет, тут явно что-то не то, он боится не только наказания.

— Ты уже знаешь, что Шигаев сбежал? — спросил я его в лоб. — И твои опасения связаны как раз с этим человеком? Ты боишься, что если его поймают, он расскажет всем о твоем сотрудничестве с нами? Или там что-то другое? Ага, там что-то еще.

Я поднялся и подошел ближе, наблюдая за глазами преступника.

— Обрати внимание, Аня, — сказал я. — Когда человек сильно тревожится и боится, то у него в кровь выбрасывается огромное количество всяких стимулируют веществ. Это связано с необходимостью принять решение, бежать или сражаться. Вся нервная система приводится в повышенную боевую готовность. Повышается болевой порог и скорость реакции. Учащается сердцебиение и частота дыхания, слышишь, как он дышит? Повышается потоотделение, но мы это проверять не будем, не правда ли? Расширяются зрачки.

Я прошелся вокруг Локтева, настороженно следящего за мной и добавил:

— Зрачки у него как раз очень сильно расширены, хотя в комнате достаточно света, верно? Дружище, ты боишься не только Шигаева. Сколько денег вы наворовали? Куда все это делось? Ого, вот в чем дело!

Локтев захрипел от ярости и пытался выскочить со стула, но был прикован к нему наручниками.

— Заткнись, сученыш! — зарычал он. — Наш общак — это наше дело. Не лезь туда, иначе плохо кончится.

Я улыбнулся.

— Ну, это как сказать. Пока что дело плохо идет очень плохо для тебя. Ты боишься, что Шигаев приберет общак к рукам. Или нет, ты уже сам запустил туда свои грязные лапы! Вот чего ты боишься! И Шигаев может узнать об этом и рассказать твоим подельникам.

Локтев улыбнулся.

— Да, ты хороший сказочник, шавка ментовская. Много лаешь, да толку мало. Иди, гадай дальше.

Я продолжал улыбаться.

— Ладно, раз так не получилось, тогда попробуем по-другому. Локтев, посмотри вокруг. Ты сейчас сидишь на стуле, твои руки скованы, ноги стоят на полу. Ты находишься в допросном кабинете. Здесь еще двое человек, за окном уже темнеет. Гудит лампочка. Ты осознаешь, что живешь сейчас в этом мире, что он находится за пределами твоего черепа и ты созерцаешь его своими глазами. Все верно?

Локтев неловко пошевелился, устраиваясь поудобнее.

— Ну и что? — проворчал он.

— А ничего, — ответил я. — Просто послушай меня пять минут и твой страх исчезнет. Исчезнет навсегда.

* * *

Идея вскрыть банк пришла Федьке не на пустом месте. Его давний приятель по карточным играм Захар Ковалев работал ревизором в республиканской конторе Госбанка СССР. Недавно его назначили председателем комиссии по инвентаризации денежных фондов Краскомбанка и в первый же день, побывав в банке, он заметил, что в связи с ремонтом в здании, деньги там хранятся без охраны и сигнализации.

Сам Ковалев сейчас остро нуждался в деньгах в связи с крупными карточными проигрышами. Он задолжал порядка пяти тысяч рублей. Глава катрана, где он играл, и у которого он занял денег для игры, уже угрожал Ковалеву, требуя возврата долга.

В надежде на процент от наводки, ревизор сказал об факте легкодоступности денег Федьке Каланчаеву. Ну, а тому