Моя страна - прежде всего! - Илья83

а полное чмо!! – Ударив напоследок толстяка, он плюнул на него и попытался успокоиться, тяжело дыша. Также возмущённые подростки мрачно смотрели на трусливого мужчину, стискивая кулаки. Они явно разделяли ненависть Гюнтера к таким личностям. К нему подошла спасённая Катарина и осторожно прикоснулась к нему.

– Успокойтесь, прошу вас, герр унтерштурмфюрер… – она заглянула ему в глаза. – Мне жаль, что так случилось… Фрау Бломфельд не такая как он про неё говорил. Она хорошая и несчастная женщина, любит своего сына и всегда была добра ко мне..

– Просто Гюнтер, Катарина… – угрюмо сказал он.

Тем временем, все кто был на втором этаже, кроме пропавшей фрау Бломфельд, были спасены. Так же, спрыгнули часть тех кто был и на третьем этаже. Но не все. Оставалось ещё человек пять, в том числе четыре женщины разного возраста. Они боялись прыгнуть, истерично рыдали и молили о помощи. Огонь разбушевался во всю, ворвавшись на второй этаж и подбираясь к третьему. Спасателям пришлось отодвинуться ещё дальше, чтобы не обжечься. Теперь прыжок с последнего этажа был уже невозможен, огонь не давал возможности перепрыгнуть его. Казалось, несчастных жителей уже не спасти..

Прибежали парни, отправленные за песком и водой. Трое из них тащили по два ведра каждый, последняя пара, пыхтя, принесла большой ящик с песком и пару лопат. Они с грохотом опустили тяжёлый ящик и уселись отдыхать, вытирая пот со лба.

– Спасибо, парни! – поблагодарил их Гюнтер. Он не стал говорить, что их помощь опоздала, шестью вёдрами воды и ящиком песка тут уже не поможешь. Нужны более радикальные средства. Он огляделся. Спасённые люди стояли и сидели у противоположной стороны улицы и рыдали, глядя на свой дом. Кое-кого из них укутали одеялами, детей завели внутрь дома. Хряк стонал и ругался, сидя на бордюре, Катарина, прижав к себе сына Бломфельдов, смотрела на охваченные огнём окна квартиры и плакала.

Гюнтер глубоко вздохнул и решился. Как ему не хотелось это делать… Но просто стоять и смотреть, как люди горят заживо? Это ещё хуже. Он развернулся к членам «Гитлерюгенда» и приказал:

– Кто-нибудь, дайте мне свой шлем!

Подростки вопросительно уставились на него, оторвав взгляд от горящего дома. Помедлив, двое протянули ему свои шлемы. Один из них спросил:

– Зачем он вам, герр унтерштурмфюрер?

– Увидите… – бросил он в ответ.

Взяв одно из вёдер, он опрокинул его на себя. Холодная вода приятно остудила голову, шею, пролилась на китель и за шиворот. Нахлобучил шлем и полил его водой. Приказал:

– Облейте меня водой. Так, чтобы вся одежда была полностью мокрой! – он увидел, как мальчишки оторопело уставились на него. – Выполнять! – хлестнул по ним его голос.

Парни начали обливать его водой. Внезапно к нему подошла Катарина, её влажные глаза смотрели на него с тревогой.

– Что вы собираетесь делать, Гюнтер?

– Собираюсь делать то что должны были сделать пожарные… – буркнул он. Настроение было ни к чёрту.

– Вы собираетесь… – её голос сорвался. – Собираетесь войти внутрь? Но это же безумие! Вы не сможете! Вы просто погибнете! Прошу вас, не входите туда, дождитесь пожарных! – Она крепко вцепилась в него как клещами.

– Успокойтесь, Катарина! – он аккуратно разжал её руки. – Лучше помогите мне! Можете дать вашу косынку?

Она, онемев, молча сняла с шеи косынку, не отрывая от него взгляда.

– Пожалуйста. Не надо… – прошептала она.

– Со мной всё будет в порядке, Катарина! У меня ещё в этом мире куча дел, так что я выживу, обещаю! – весело подмигнул он ей. Взяв её косынку, Гюнтер окунул ткань в последнее ведро с водой и обмотал ей лицо, оставив открытыми только глаза. На кисти тоже намотал мокрые тряпки. Всё, теперь он готов! Конечно, лучше бы надеть противогаз, но где его взять? Ни у полицейских, ни у мальчишек их не было. Была опасность, что металлический шлем раскалится от температуры, но угроза внезапного падения обломков на незащищённую голову перевесила. Пусть лучше будет.

Обернулся к подросткам:

– Вы будьте наготове, возможно, мне понадобится ваша помощь, когда стану вытаскивать людей. Несколько человек пусть дежурят у чёрного хода. Поняли?

– Так точно, герр унтерштурмфюрер! – несмотря на обстановку, вбитые в них уставные рефлексы по-прежнему доминировали.

Поглядев в последний раз на Катарину, которая во все глаза продолжала смотреть на него, он разбежался и, сильно оттолкнувшись, запрыгнул в пролом. Мгновенно стало трудно дышать, лёгкие усиленно пытались вдохнуть побольше воздуха, но его остро не хватало. Нагнувшись пониже, Гюнтер попытался осмотреться. Сквозь плотный дым и всполохи огня на стенах, он увидел, что первое впечатление оказалось верным, он на кухне. Точнее, то что раньше было ею… Теперь же, полуразрушенное и разгромленное помещение напоминало, скорее, филиал ада, чем место где раньше готовили пищу. Часть комнаты была завалена обломками стены и лестницы на второй этаж, проходившей прямо за этой стеной.

Пахло горелым деревом и, почему-то, жареным мясом. Кашляя, он чуть ли не на ощупь двинулся туда где, по его мнению, должна была быть дверь. Внезапно Гюнтер почувствовал, что наступил на что-то мягкое… Нагнувшись ещё ниже, чтобы разглядеть препятствие, его едва не вырвало.

Буквально перед его лицом показался чей-то обугленный череп. Жутко открытый рот, казалось, отчаянно пытался закричать, но не мог издать ни звука. Глаза спеклись от жара, волосы сгорели, да и вообще, вся голова, как и тело, были покрыты чёрной, обугленной коркой. Остатки одежды, каким-то чудом не сгоревшей до конца, вплавились в тело. На пальцах руки, вздёрнутой к лицу, виднелись несколько колец, также сплавившихся со сгоревшей кожей. Похоже, это была женщина… Скорее всего, старушка, но точно не скажешь. В любом случае, ей уже никак не поможешь.

Справившись с организмом, Гюнтер осторожно двинулся вперёд, пытаясь различить хоть что-то. Пару раз под ноги попадались металлические ложки, тарелки, кухонная утварь, скрученная жаром во что-то невообразимое. Наконец, впереди забрезжил проём. Добравшись до него, он выглянул. Перед ним оказался коридор. Слева он уходил в глубину квартиры, вправо упирался во входную дверь с разбросанной взрывом перед ней верхней одеждой и обувью. Ему надо именно туда. Здесь было чуть меньше дыма и дышалось легче. Гюнтер почувствовал, что его форма начинает высыхать от жара. Косынка Катарины из более тонкой ткани на лице