Легенда - Дед Скрипун

плеча Федограна и перебрался на Бера, поближе к новому знакомому и уставился на него немигающими глазами. – Ты сначала скажи сам, кто будешь? Не гостеприимно это заставлять путников столбами стоять, не пригласив их присесть к костру, и не представившись.

- Все изменилось в этом мире. В стране Нартов больше не в чести гостеприимство. – Вздохнул парень и спрятал за пояс кинжал. – Простите мою подозрительность, уважаемые. Я Ацамаз сын Ацы. Проходите к костру, присаживайтесь, но мне нечем вас угостить, последнюю лепешку съел вчера. Я беглец, вне закона, посмевший петь про старых богов, восхваляя Дела. Все, что осталось у меня это волшебная свирель и любовь к красавице Агунду.

- Ну на счет поесть, это запросто, нас так в княжестве снарядили, что и за месяц не пережевать, так что с тебя, скоморох, костер и музыка. Уж больно красиво ты играешь. – Начал распаковывать седельные сумки Бер.

- Я воин, а не скоморох. – Почти обиделся Ацамаз.

- Одно другому не мешает. – Улыбнулся шишок. – У нас Баян и на гуслях, и на мече здорово играет, и заслушаешься, и засмотришься. Садись, подкрепимся, отдохнем, взвару выпьем, о жизни поговорим. Заодно и расскажешь нам, что у вас тут творится.

Мир гор, с момента создания, населяли два народа. Нарты, к которым непосредственно относился и новый знакомый братьев, Ацамаз, любители свежего воздуха и солнышка, живущие на поверхности, и Испы, небольшого роста, бородатые и довольно свирепые люди, предпочитающие темноту и влажный подземный климат, хорошие ремесленники и отважные бойцы. Жили они не сказать, что очень дружно, но вполне по-соседски. В дела друг друга не вмешивались, молились каждый своему богу, торговали, а случалось и дрались, но как-то так повелось, что, и обиды друг на друга не таили и злобу не копили.

Все поменялось, когда старые боги перестали интересоваться делами людей, и пришел Чернобог, хитростью и коварством посадивший на трон Испов Жачежа, по прозвищу «Хитрая, седая борода». Этот злобный коротышка собрал огромное войско, вывел его из пещер, и пошел войной на нас. Все бы ничего, не первый раз народы сражаются между собой, но и среди Нартов оказался ставленник Чернобога. Зовут его Архон. Этот негодяй, хитростью и коварством, ложью и подкупом, собрал недовольных, и подняв мятеж, захватил власть. Слава богам, старый правитель, доблестный Сасруко, успел спастись, и скрылся в крепости Тибол.

Два войска, Нарты и Испы, сошлись в кровавой, но несуразной сече. Как можно убивать друг друга, во славу одного бога, пусть и любителя крови? Только обманом. Хитрые, новые вожди в самые трудные места, туда, где выжить не было практически никакого шанса, ставили сомневающихся в новой вере, и в конечном счете, поклонники старых богов, поубивали друг друга, и причем сделали это с верой, что поступают правильно. И тут же правители подняли белые флаги переговоров.

На этом война прекратилась, и наступил мир. Но какой… Новые законы восхваляли рабство и ложь. Жадность стала главной добродетелью, золото заменило совесть, а единственное место, где еще сохранились старые устои чести и справедливой правды, город Тибол, обложили осадой. Взять его невозможно, он стоит на скале, и окружен неприступной крепостной стеной. Вот и морят голодом и жаждой непокорных жителей.

Ацамаз пытался своей музыкой нести правду людям, но его схватили, и приговорили к сожжению на жертвенном костре. Только чудом удалось избежать смерти. Его суженая, теперь уже бывшая, выкрала у Архона ключ от темницы и выпустила парня, она сохранила свою любовь к воину-музыканту, несмотря на то, что стала невестой нового правителя, шантажом смерти родителей, заставившего девушку дать согласие стать его женой.

Ацамаз потерял все, и дом, и невесту, и поддержку старых богов, которые всегда ему благоволили, но в последнее время не посещали этот мир. Никто не хотел иметь с ним дело, все боялись. Пробиться в Тибол и с честью умереть, защищая истину и то, во что он верил, не было возможности, город обложен плотным кольцом осады. Так и скитается теперь в одиночестве, проклиная свою судьбу, и страдая от безысходности парень, строя несбыточные планы и мечтая умереть.

- Да… - Кинул ветку в костер Федогран. – Куда бы не приходила новая вера, везде обман, подлость, ложь и кровь. Рабство как основа процветания и счастья одних, построенное на страданье и крови других. Противно все это. – Он поморщился и задумался. – Мы можем как-то тебе помочь? – Вопрос в тишине ночи заставил плечи Ацамаза вздрогнуть.

- Спасибо. – Глаза парня полыхнули надеждой, но тут же погасли. – Вас мало, и вы чужаки в этих землях. Вы только погибните ничего не сумев сделать. Лучше уходите назад, туда, где еще пока чтут старых богов.

- Ну насчет того, что нас мало, и мы ничего не сделаем, ты ошибаешься. – Хмыкнул шишок и гордо выпятил грудь. – Думаю многие удивились бы услышав твои выводы. Нет, конечно, освобождать от осады город, мы не станем, не самоубийцы, а вот как насчет твоей невесты?..

- Ее невозможно освободить, и в первую очередь потому, что она сама никуда не пойдет. Родителей Агунду держат в заложниках. – Вздохнул парень, и слеза обреченности блеснула в уголках глаз. – Да и сам я на такое не пойду, нельзя построить свое счастье на страданиях, а уж тем более на смерти других.

— Значит вытащим бабку с дедом, а потом твою невесту. – Бер оторвал зубами кусок мяса от куриной грудки, и запил квасом из фляги. – Только надо выяснить, где их прячут.

- Вы серьезно, хотите помочь? – В глазах Ацамаза вновь загорелась надежда.

- Ты знаешь где их держат? – Шишок не стал отвечать на вопрос, словно не слышал. – Ну или хотя бы догадываешься?

- Скорее всего у Иныжи. Жуткая, тупая тварь. Пользуется силой нового бога напрямую, видимо у них какая-то связь. Мало того, что дом его обнесен высоким частоколом без входа, и как попасть внутрь непонятно, так еще его день и ночь охраняют Обыры.

- Что еще за гадость? Не слышал о таких? Расскажи. – Заинтересовался Вул, подсев поближе.

- Иныжи, это великан, уродливый как сама смерть, а Обыры, это восставшие мертвецы, частенько оборачивающиеся в кошек, и сосущие кровь.

- Упыри, что ли? – Зевнул медведь.

- Наверно. – Пожал плечами новый знакомый. – Я не знаю, кто такие