Госпожа частный сыщик - Наталья Сергеевна Филимонова

Брови моего собеседник вдруг взметнулись, а лицо стало таким обескураженно-озадаченным, что я невольно запнулась. Что…

–  У вас ус отклеился, –  как-то очень ровно сообщил полицейский.

*

“Вот теперь точно провал”, –  пронеслось у меня в голове. Что говорить и делать –  кроме того, чтобы поспешно ощупать и поправить усы, разумеется! –  придумать не удавалось.

На мое счастье, именно в этот момент дверь без стука распахнулась, и я поспешно оглянулась, заодно пряча лицо от Рэмвилла.

Тот самый рослый полицейский, что провожал на допрос меня, тут же отступил, почтительно пропуская одетого в черный сюртук невысокого сухонького старичка с круглыми, чуть навыкате, глазами и курчавым седым пухом волос, стоявших над головой почти дыбом.

К себе он прижимал, трогательно обняв, деревянный ящик –  легко узнаваемый выдвижной ящик из комода на чердаке. Тот самый. Своему спутнику определенно не такую уж легкую –  комод был сделан воистину добротно! –  ношу старичок, очевидно, не доверил. Да и дверь сразу за его спиной будто сама собой захлопнулась, оставляя рослого полицейского в коридоре.

Дядя Рэндаф вплыл следом –  уже сквозь дверь.

–  Мальчик мой, вы осознаете, что это может значить?! –  патетично воскликнул незнакомый старичок, с грохотом опуская свою ношу на стол и как будто не замечая меня. Впрочем, я и сама невольно сжалась в своем кресле, мечтая в этот момент провалиться куда угодно, только бы избежать объяснения с главой полицейского управления. Уж очень выразительным был его взгляд перед тем, как в кабинете появились новые действующие лица.

“Мальчиком” незнакомец, судя по всему, именовал именно Рэмвилла. Впрочем, сам вошедший пребывал в столь почтенном возрасте, что ему это было уже, пожалуй, позволительно. Откровенно говоря, выглядел он так, будто вот-вот рассыплется. Я даже назвала бы его полупрозрачным, если бы не маячащий рядом будто нарочно для сравнения дядя Рэндаф. Почему-то последний не стал подлетать ко мне, а с невыразимо скорбным видом завис за плечом старика.

–  И что же это может значить? –  как-то чересчур ровно уточнил глава доревилльской полиции, едва скользнув взглядом по драгоценному содержимому ящика.

–  Ритуал, мой мальчик. Древний ритуал! Все это, –  старик сделал широкий жест, указывая на стол, –  самые примитивные, топорно выполненные, но накопители! И некоторые из них уже использовались и напитывались заново. В таком количестве они могут быть использованы только в ритуале!

Я понимала, о чем он говорит –  собственно, я сама пришла к тем же выводам, даже еще не будучи уверенной в природе найденных артефактов.

Накопители  –  вообще самые примитивные и самые бесполезные артефакты. “Подзарядить” от них какой-то артефакт направленного действия крайне сложно, отдать эту энергию обратно магу –  тоже. В общем, в легальной магии штука довольно бессмысленная, хотя и предельно простая в изготовлении. Именно их делают юные маги в академиях в качестве самых первых тренировочных упражнений по артефакторике, после чего под присмотром наставников безопасно их разряжают.

Но накопители позволяют сконцентрировать в одном месте большое количество ненаправленной магической энергии, и когда-то это их свойство использовалось в ритуалах.

Говорят, древние маги умели делать невероятные вещи –  сравнивать с землей горы, поворачивать вспять реки, лечить незлечимые болезни и даже воскрешать мертвых. Вот только платой за это почти всегда была кровь. И чем невероятнее должен был стать результат, тем больше жертв требовалось для ритуала.

Неудивительно, что в наш просвещенный век вся ритуалистика под строжайшим запретом, разрешены только магия прямого действия, артефакторика и алхимия.

И все-таки ритуалистика до сих пор будоражит многие умы. Хотя бы потому, что проводить некоторые ритуалы могли очень слабые маги или даже не маги вовсе.

Накопители использовали при этом, конечно, и маги тоже. Дело в том, что для серьезного ритуала требовался именно большой разовый выплеск энергии, на который мало кто способен. “Сцеживать” энергию понемногу, давая себе время на восстановление, куда проще.

–  Кстати, ниссард Рэндаф заверил меня, что среди здешних призраков есть те, кто вполне способен свидетельствовать, но он не смог назвать мне их полных имен, –  это старик произнес, досадливо поморщившись. –  Вы же понимаете, они не явятся ко мне сами, а для призыва мне нужны хотя бы имена! Думаю, следует расспросить докторов, чтобы…

–  Ниссард –  кто? –  Рэмвилл выглядел сбитым с толку.

Полицейский некромант –  а кто же еще? –  скользнул взглядом по дяде, потом по мне и хмыкнул.

–  Ах да, вечно забываю, что вы не видите… я говорю о спутнике этой усатой юной нисс, разумеется, –  старик небрежно ткнул в меня пальцем. –  По счастью, он почти не пытался удрать и даже назвал свое имя. Как я понял, она оставила его на чердаке охранять, хе-хе, сокровища. Но, конечно, мне на всякий случай все же пришлось его слегка связать. Вы понимаете, все эти призраки не так уж надежны, стоит только моргнуть –  норовят раствориться в воздухе… ну-ну, дитя мое, я вовсе не планировал обидеть вашего знакомого. Разумеется, я его отпущу. Просто хотел быть уверен, что он не исчезнет раньше времени.

Я зажмурилась и сглотнула. Не то чтобы у меня еще оставались какие-то надежды сохранить инкогнито…

С другой стороны… зато теперь я точно могу рассказать о попытке отравить частного сыщика Патрика Вилкинса в этой самой клинике, и мне даже, наверное, поверят. И о призраке Юны Эйфил у озера.

Вот сейчас все и расскажу, мы сможем наконец открыто обменяться информацией, и расследование сразу станет куда более эффективным. Вот только открою глаза –  и сразу расскажу. Хотя бы один глаз для начала.

*

…И ведь эти проклятые усы с самого начала отклеивались! Не зря я их все время проверяла!

Хотя… какая разница? Без артефактов старик-некромант во мне сразу признал “юную нисс”. Хоть и усатую. А может, он и раньше уже все у дядюшки Рэндафа выпытал. Судя по страдальческому взгляду последнего, ничего нельзя исключать. Не зря все же призраки некромантов не любят! Мало кому понравился бы тот, чьим приказам невозможно не подчиниться.

Ладно. Теперь все равно придется из всего этого как-то выпутываться.

Глубоко вдохнув, я решительно подняла взгляд.

И обнаружила, что меня с любопытством разглядывают оба мужчины. Правда, Рэмвиллу, кажется, не только любопытно, но и немного хочется меня убить. Самую малость.

В очередь бы встал, что ли. Много их таких, желающих, развелось.

–  Итак, нисс…? –  Рэмвилл чуть приподнял бровь.

–  Вы же догадались, –  фыркнула я. Сложно было бы не