Госпожа частный сыщик - Наталья Сергеевна Филимонова

аргументы в пользу моего маскарада тоже разом показались какими-то несерьезными. Ну да, я не хотела привлекать к себе лишнего, особенно скандального, внимания –  а его неизбежно привлекла бы девица, пытающаяся что-то расследовать. И задавать людям вопросы под маской сыщика куда проще. И не хотелось, чтобы до дяди дошли слухи, что я вопреки его воле не отправилась в монастырь, да еще и появилась в родном городе.

Вот только слухи до него все равно дошли, а внимания я, кажется, привлекла с избытком. И стоит кому-то из присутствующих поделиться курьезом с кем бы то ни было, как мое имя станет вовсе притчей во языцех –  такого скандала Доревилль наверняка давно не видывал!

А еще, наверное, я немного заигралась в свободу и в сыщика. Быть мужчиной оказалось куда веселее, чем девицей на выданье! Да даже слежка за неверными мужьями несоизмеримо увлекательнее, чем чаепития в дамских клубах. Ну что за несправедливость –  почему девица, если она не маг, не может заниматься чем-то интересным!

И, в общем-то… будучи девушкой, я бы не смогла узнать очень многого из того, что знаю сейчас. Да даже сюда, в дом скорби, я бы не попала ни при каких обстоятельствах, кроме разве что самых печальных для меня. А значит, не узнала бы ни про Юну, ни про Эрну, ни про драгоценности… ни про охоту на Видящих, первой жертвой которой, вполне возможно, стала моя мама.

А еще я сама оказалась бы в опасности уже со дня появления в Доревилле и даже не подозревала бы об этом. Ведь если загадочный преступник действительно знал про маму, то обязательно присмотрелся бы и ко мне… а может, уже и сделал это, когда я неосторожно появилась в городе в своем настоящем виде.

Я подняла голову и расправила плечи.

–  В некоторых обстоятельствах, –  тут я, прищурившись, посмотрела на Рэмвилла. В конце концов, это он должен бы обеспечивать порядок и безопасность в городе! –  усатые девушки знают больше и живут дольше. И, кстати, у меня есть идея, как выманить на свет нашего преступника!

Рэмвилл и некромант обреченно переглянулись.

Глава пятнадцатая. Звериный яд

Клод Рэмвилл

 

Весь этот бред не укладывался в голове. Как я мог не заметить раньше? Ах да, артефакты… пара дешевых булавок из тех, какие используют для нелепых розыгрышей и балаганных представлений.

Да и кто в здравом уме станет присматриваться к новому знакомому, раздумывая, уж не женщина ли тот?

И все же самому себе я не могу найти оправданий. Хотя… да какой нормальной девице придет такое в голову: нарядиться мужчиной, украсть чужие документы –  или где она их взяла?! –  разгуливать повсюду в полном одиночестве, якшаться с разным сбродом, заходя в заведения самого сомнительного толка –  да ведь этот “сыщик” следил за неверными мужьями, а значит, бывал и в питейных заведениях, и кое-где похуже! И не раз оставался с мужчинами наедине!

Работала сыщиком, не имея на то никакого права… и нашла недостающее звено в расследовании, похоже, крупнейшей в истории Доревилля цепочки преступлений.

Такого разве что от магички можно было бы ожидать. А то и чего похлеще… но эта-то не магичка! И семья Оллинз всегда считалась солидной, респектабельной и уважаемой.

А ведь стоит кому-то вроде той же ниссин Факстон пронюхать о том, как обстоят дела, и нисс Памеле Оллинз будет уже не отмыться. Ее репутации точно придет конец.

Хотя… так ли уж эта девушка держится за свою репутацию? По ее поведению можно подумать, что ни замуж, ни уж точно ни в какой монастырь она и не собирается. И отлично проводит время, несмотря ни на что и не оглядываясь ни на чье мнение. Просто делая то, что считает нужным и важным.

И это даже, пожалуй… почти восхищало.

И еще одна мысль царапала и не давала от себя отмахнуться. Репутация репутацией, но если бы не ее скандальная выходка, эта девушка и впрямь, вполне возможно, уже могла быть мертва. И сейчас в прозекторской в подвале полицейского участка лежало бы тело не Эрны Тармин… или там могло быть два тела.

Отчего-то это представилось обжигающе-ярко. Правда, на лице воображаемой мертвой девушки почему-то так и застыла хитрющая улыбка и нелепые накладные усы.

Интересно, как она выглядит без них?

А ведь я, пожалуй, видел ее… и не только без усов.

Воспоминание оказалось ярче всякого воображения: закутанная в простыню девушка с длинными мокрыми волосами, замершая в дверях комнаты –  я принял ее тогда за девицу легкого поведения, явившуюся к сыщику… болван! С чего бы ей было мыть голову у клиента и разгуливать в неглиже по дому? Впрочем, это все равно было бы куда менее странным, чем реальное положение дел.

…Неужели она решилась обрезать волосы? Или это парик?

…Нет, и о чем она только думала?! Ведь ее в таком виде мог кто-то заметить… то есть и заметил! И отлично рассмотрел!

К демонам! У меня тут неизвестный маньяк убивает девушек, пытаясь провести запрещенный ритуал, а я размышляю о репутации и странностях взбалмошной девицы.

–  Ловить будем на живца, –  как ни в чем не бывало продолжала нисс Оллинз. –  Я сниму комнату в пансионе –  под своим настоящим именем, разумеется. А потом приду в полицейский участок и прямо в приемной громко, при как можно большем количестве народу, потребую официально освидетельствовать мой дар. И я бы попросила в самом деле его засвидетельствовать, –  тут она повернулась к Кориму, –  вас, уважаемый ниссард некромант…

–  Прошу прощения моя, дорогая, я так и не представился, –  некромант, казалось, искренне наслаждался разворачивающимся представлением. –  Исключительно невежливо с моей стороны. Надеюсь, вы простите старику эту оплошность. Ховард Корим, к вашим услугам.

–  Благодарю, –  девчонка энергично кивнула. –  Так вот. Таким образом мы убьем сразу двух зайцев –  дяде Вильгему будет сложновато объявить меня сумасшедшей с таким заключением, а убийца…

–  Нет! –  я хлопнул рукой по столу. –  Об этом и речи быть не может!

–  Почему? –  она с любопытством уставилась на меня.

–  Вы не понимаете, что подвергнетесь опасности? Мы не имеем права рисковать вашей…

–  Своей жизнью я рискую прямо сейчас, –  не моргнув и глазом, сообщила нисс Оллинз. –  И даже независимо от того, ношу я платье или штаны. Меня тут, знаете ли, попытались уже отравить. То есть Патрика Вилкинса. Кому-то