Третий Генерал: Том VII - Александр Сергеевич Заикин

у меня на руках имеется общий расклад по делам в СРИ и Монголии. Дело, конечно, и в том, что девушки, сидящие рядом со мной, отнюдь не самые простые. Теперь я не против ещё пары девиц из Европы и Азии, чтобы у меня на руках был более полный расклад по миру.

Кстати, согласно основному плану, во время кризиса Европа окажется почти полностью уничтоженной. Но Рюриковичи налаживает отношения с немцами. Он собирается помочь кое-кому в Европе устоять или просто желает, чтобы европейцы чуть лучше подготовились и смогли продержаться против иномирцев подольше? Надо будет с ним пообщаться. В целом, если та же СРИ изменит свою политику и сойдётся с Россией, то почему бы и не помочь этой империи выстоять? Чем больше стран уйдёт с пути саморазрушения, что будут готовы к сотрудничеству, тем меньшим количеством людей придётся пожертвовать ради того, чтобы Россия и её союзники выстояли в грядущем кризисе.

— Ладно, согласен, у нас тут очень даже неплохо, — признал я. — Ещё бы меня не пытались убить пару раз в месяц минимум, то вообще было бы замечательно.

— Насколько я знаю не только у меня на родине, но и в целом в Европе формируются движения, для которых ты кумир, — огорошила меня Виктория.

— Кумир, не угроза? — Решила уточнить за всех Алексия.

— Движения? — переспросил я.

— Старшие поколения, разумеется, видят в тебе угрозу, — начала объяснять девушка. — Ты уже делаешь всё для усиления России, можешь даже принять участие в войнах против других стран используя свою разрушительную силу. С другой же стороны молодёжь высоко оценивает то, что тебе удаётся пробиваться на самый верх начав с нуля, если даже не с отрицательных позиций. Ты засветился всего около полугода назад, но уже сейчас являешься дворянином, у тебя есть активы и деньги, ты крутишь роман с племянницей вашего императора, твои враги либо признают поражение, либо долго не живут. Ещё ты совершил подвиг в Крыму, некоторое время был Охотником, а тут ты практически разгромил бунт своими силами. Твоя популярность растёт несмотря на то, что ты из России.

На те здрасьте! Не ожидал чего-то подобного. Я вон, одного фаната имею в лице брата Маши, мне его хватает с головой. А теперь выходит имеются целые движения в Европе, для которых я кумир. Мне кажется или этот мир рехнулся?

— Но не может же всё быть так хорошо, да? — Спросил я. — Наверняка есть очень много тех, кто меня, мягко говоря, недолюбливает.

— И их достаточно много, — кивнула головой синеволоска. — Их почти столько же, сколько и твоих фанатов. В основном недовольны тобою молодые поколения самых влиятельных и больших родов, которые давно находятся у власти. Они воспитываются в определённом ключе, для них имеет значение лишь благополучие их родины. Такой человек как ты для них является угрозой.

— Ну, не удивила, — усмехнулся я. — У нас тоже молодёжь воспитывают как патриотов. Отчасти это хорошо, но иногда мешает. Из-за этого сложнее примириться и подружиться со старыми врагами, которые к тому же нанесли тебе очень серьёзный урон в прошлом. Причём совсем недавно по историческим меркам. Остаётся лишь враждовать до последнего. Или дождаться, когда общая беда может сплотить всех.

— Даже не представляю ЧТО должно произойти дабы хотя бы часть стран нашего мира объединились и начали работать сообща забыв о старых распрях, — сказала Маша.

А вот я знаю. Спасение к нам идёт через разрушение. Либо всё начнут дружить и работать вместе, либо сдохнем один за другим. Кто не захочет сотрудничать — сгинет. Будет невероятно жаль ведь погибнут сотни тысяч или даже миллионы людей, однако и поделать с этим ничего нельзя. Поэтому я рад тому, что СРИ может потенциально примкнуть к нашему союзу. Будет спасено огромное количество жителей, а наши шансы на победу резко возрастут.

Наш разговор прервался звуковым сигналом, идущим из колонок поставленных то тут, то там. Казнь начинается, наконец-то…

Глава 25

Конец затянувшейся истории

Надо отдать должное — Валерий хорошо подготовился к казни благодаря чему она не превратилась в тот же цирк, что был вчера. Однако давайте обо всём расскажу по порядку.

Сначала на место прибыла личная гвардия Рюриковичей, они полностью взяли это место под свой контроль. И только после этого начали выводить на публику первую партию осуждённых на казнь. Сплошь офицеры полиции и армии, которые сильно замарались во время бунта. Их подвели к месту расстрела, поставили на колени и за спиной каждого встал боец с пистолетом. На сцену поднялся один из гвардейцев и в слух зачитал сначала фамилии осуждённых, а потом их приговор. Затем были команды «Готовсь!» и «Огонь!». Выстрелы грохнули в одну секунду и на землю упали трупы. Тут же к мертвецам подбежали бойцы, подхватили их и унесли тела куда-то в сторону.

И вот так продолжалось ещё несколько минут, процедура повторилась пять раз. Всё происходило быстро и тихо из-за того, что у осуждённых были связаны руки за спинами, а во ртах у них были кляпы. Правда это не всё. Слишком уж замыленный был взгляд у них всех. То ли ребят обработали психологическим и физическим давлением, то ли им что-то вкололи. Ну и пускай, этим ребятам так даже лучше — пускай умрут, не осознавая происходящего и не испытывая страха. В некотором роде это милосердие.

Шесть партий осуждённых казнили, бойцы снова начали уносить трупы. И именно в этот момент один из гвардейцев Рюриковичей подошёл к месту, где сидел я.

— Барон, пора, — сказал он. — Сейчас выведут последнюю группу осуждённых, что ждёт расстрел. Дальше ваша очередь.

— Ну, раньше начнём, раньше отстреляемся, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Прошу прощения дамы, но финал казни вам придётся посмотреть без меня. Хотя как сказать «без меня»… Всё не так просто. Сами всё увидите. Не прощаюсь.

И вот я в сопровождении гвардейца прошёл немного в сторону от сцены, где поставили большую армейскую палатку, в которой могло поместится множество людей. Захожу внутрь и вижу стоящих Рюриковичей, которые были в особых кандалах. Тут также было немало гвардейцев с оружием, наставленным на осуждённых.

— Атмосфера у вас тут «радужная», ничего не скажешь, — сказал я ухмыльнувшись.

— Какая уж есть, — скзаал гвардеец, что привёл меня сюда. — Я буду снаружи, зайду обратно,