Натиск - Денис Старый

— Испугал ты, царь всея Руси, зверя. Чует косолапый, кто здесь хозяин, — сказал я, отсмеявшись.

— А я тут хозяин? — предельно серьёзно спросил Мстислав Изяславович.

— Ты, государь, — серьёзно отвечал я.

Хотя в этот момент я не особо и думал о том, что как поступил бы, если Мстислав решит эти земли забрать себе. Наверное, покорился бы. Нет, не этому молодому, ещё не разменявшему третий десяток, царю. Я покорился бы России. Не стал бы ввергать её в пучину новых междоусобиц.

— Поехали! — сказал государь, вновь взобравшись на коня.

Я тронул за уздцы своего коня и тут я увидел её…

Глава 17

Моё сердце забилось чаще. Если ещё час назад я думал о том, насколько сильно соскучился по жене и детям, то, увидев Марию-Тессу, неизменно красивую, чарующую, притягательную, осознал, что я люблю эту женщину настолько, то мог бы сопоставить свои чувства даже с теми великими целями, которые ставлю перед собой.

— По здорову ли государь-батюшка? — обратилась Маша к царю, что вызвало у меня нерациональное чувство ревности.

Она произнесла слова нежно, будто ветерок подул, а еще это «государь-батюшка»… Впрочем, сам же наставлял жену, как нужно вести себя с русским царем, чтобы он чувствовал себя расположено в моих землях.

— А ты кто есть, красавишна? Неужто у воеводы такая лепая жена? — с некой игривостью спросил Мстислав.

— Это моя жена любая, — поспешил я встрять в разговор.

Внутри вспыхнуло чувство собственничества, я даже немного опередил государя, будто заслоняя собой и своим конем от него свою любимую. На те же! Веду себя, как подросток. Во всех бедах виноваты бабы… Правда, они виноваты с в большинстве радостях.

— Не думаешь же ты, воевода, что я коим образом… — государь замялся.

Было понятно, что он говорит, что не претендует на мою жену. Вместе с тем, я же видел, как загорелись глаза у похотливого государя вся Руси. Мстислав уже дважды не отказался от того, чтобы девицы грели его постель, падок он до плотских утех. Так что, наверное, не настолько уж и нерациональной была моя ревность, есть чего поволноваться. И это же вопрос не только о том, у меня попробуют увести жену. Тут и политические проблемы могут возникнуть. Так что все серьезно.

Между тем, русский царь отломил от предложенного каравая кусочек, с удовольствием его сел, все еще пожирая взглядом мою жену.

В голове сразу же зароились мысли, а кому быть следующим русским царём, если этот каким-то «странным образом» в самое ближайшее время помрёт? Ну там, вишневой косточкой поперхнется, да нужно будет горло перерезать, чтобы ее достать.

— Ха-ха-ха! А я уж думал, что ты воевода из тех, кого на мякине не проведёшь. Это же я шучу, дразню тебя. Не гоже мне, придя в твой дом непотребства чинить. Ты же верный мне? — государь резко посерьезнел. — Ведь, верный же? А еще и большую часть своих сил отдаешь?

Улыбнулся и я. Хотя, наверное, моя улыбка могла показаться зверым оскалом.

— Все так, государь, верен и намерен поделиться с той своей силой, дабы сомнений не было, кто на Руси государь и кто повелевает, — сказал я и поклонился.

Вот оно — мое самое уязвимое место. Моя Ахиллесова пята. Везде я силен, но удар по семье может быть сокрушительным. Так что любовь, как и уважение, страсть, иные яркие чувства — это очень хорошо, особенно когда они взаимны. Но для мужчину, который обладает властью, эмоции чаще не усиливают, а наоборот. И эти слабости могут обернуться крахом. Нужно будет на досуге обязательно подумать, что ещё можно сделать, чтобы обезопасить Машу и детей. Хотя ответ прост… Жить с ними, а не бегать по Византиям с Венгриями.

— Буде мне почести возводить! Обними же, боярыня, мужа своего. Почитай уже год не видела! — сказал государь, проявляя некоторую осведомленность о том сколько времени я пребывал в делах вне дома.

Следит, стало быть, за моими передвижениями и действиями. Но на это могу сказать только то, что если бы не следил, то был бы дураком. Туда-сюда шастуют по его землям тысячи воинов! Тут уже иной государь и к ответу привел, или к оплате за проходы.

— Муж мой! — воскликнула Мария, теряя всю эту сдержанность, даже холодность, которые только что проявляла.

Мы обнялись. Сердце и вовсе начало выдавать барабанную дробь. Я почувствовал приятный запах своей женщины, теплоту её тела, что ощущалось даже через плотные одежды. Сейчас я хотел позабыть обо всём, послать к чёрту даже самого царя, ещё куда-нибудь поглубже, но остаться наедине с Машей.

Вот интересно, А если бы я долгое время не пребывал в дали от дома, или же мял в походе каждую встреченную мной девку, были бы у меня такие яркие чувства по отношению к Маше? Вопрос…

Мария встречала делегацию на подступах к нашей усадьбе, до которой ещё оставалось полверсты. Так что я лихо подхватил женщину, усадил желанную на своего коня, рядом с собой. В вот так мы и отправились домой.

Даже не помню, когда в последний раз был настолько возбуждён, причём и физически и эмоционально. Из головы выветривались мысли о будущем России о русском Царе, о том, что уже скоро, может быть и через месяц, придётся схлестнуться с сельджуками, чтобы завершить весь тот мой грандиозный план, который я некогда составлял, для достижения максимальной цели. Я хотел только лишь оказаться наедине с женой.

Женщина-вот главное зло для любого деятельного мужчины. Женщины — истинное добро для любого мужчины! Противоречиво, но были бы отношения мужчины и женщины простыми и понятными, ушло бы из жизни некое таинство, интрига, может даже интерес.

— Воевода, от чего в Киеве нету такого храма? Почему у меня нет таких хоромов, как строятся у тебя? Поистине царский дом. Не гоже сие, кабы у воеводы был дом более, чем у царя, — с какой-то наивной, детской, завистью спрашивал царь и даже отчитывал.

— Прикажи, государь, и уже скоро начнутся строительства в стольном граде и храма превеликого и хоромов твоих царских, вдвое больших, чем мои. Если позволишь, то это будет моим подарком тебе, — сказал я, в уме прикидывая, что нужно бы