Витязь. Змееныш - Константин Георгиевич Калбанов

— Родион Сергеевич, я прошу вас вернуться. Поверьте, самому мне управиться будет куда проще. А вы пока можете приступать к разделке ящера.

— Он не обратившийся, так что навыки алхимика там без надобности.

— И всё же я настаиваю, — попросил я.

Проводив десятника в портал, который, к слову, самостоятельно открыть он не мог, только с помощью карты, каковых на заставе всего-то несколько штук, и каждая на счету. Хорошо всё же быть изографом и обладать независимостью в передвижениях.

Так как здесь с точкой перехода я определился, решил взять южнее, отдалиться на несколько вёрст и зафиксировать следующую. Далее двинусь на север, чтобы охватить зону ответственности заставы по фронту. А там уже можно будет и на запад продвигаться, выстраивая второй рубеж. Времени до сумерек у меня не так чтобы много, а потому я снова побежал.

Вскоре поднялся на взгорок и обернулся в сторону заставы. Отсюда до неё вёрст семь, и видна она хорошо. Я вложился в «Дальнозоркость» и осмотрел её со стороны. Не то чтобы Дубравская была как на ладони, хорошо удалось рассмотреть лишь обращённые ко мне стены да полоску дальней части плаца, ну или двора. Всё же высота холма, на который я взобрался, не настолько превышает стены, чтобы открыть лучший обзор.

Полагаю, это место вполне подойдёт, а мощный дуб, выросший прямо на вершине, годится в качестве ориентира. Я извлёк блокнот и быстренько зарисовал его. Правда, за основу взял только сам мощный ствол не выше моего роста. Мало ли что может случиться с кроной, да хоть та же буря пройдёт и изломает ветви, радикально меняя конфигурацию. А вот со стволом метаморфозы куда менее реальны.

Закончив с этим, открыл портал и переместился к давешнему камню. После чего бодрой рысью побежал на север. Отсюда застава не видна, так как находится за увалом возвышенности. И когда я отбежал на очередные несколько вёрст, так и не появилась в поле зрения. Здесь уже всё чаще встречались заросли кустарников и отдельно стоящие деревья. Вот одно из них с достаточно мощным стволом я и приметил в качестве ориентира. Достал блокнот и проворно сделал зарисовку.

Время позволяло, поэтому я сунул блокнот в подсумок на поясе, а не стал его отбрасывать в сторону. Подцепил пальцами приклад штуцера и, крутнув ружьё, взял его на изготовку, сразу выводя на линию прицеливания. Восьми секунд, отыгранных предвидением на все эти действия, хватило с избытком.

Похоже, птицеед понял, что я не собираюсь двигаться дальше по тропе, ведущей на водопой к разливу то ли большого ручья, то ли небольшой речки. А я и не собирался. Закончив зарисовку, намеревался открыть портал и вернуться к точке у камня, чтобы затем отдалиться на запад от заставы ещё на пяток вёрст и поискать очередную привязку.

Полумедведь-полусова, покрытый перьями, выскочил из кустов и рванул в мою сторону с завидной скоростью. Сдаётся мне, что на короткой дистанции от него и олень не уйдёт. Птицеед и сам по себе быстр, а тут он ещё и обратившимся оказался.

Дистанция и без того небольшая, да ещё и стремительно сокращалась. На принятие взвешенного решения времени нет, и я грохнул по очереди из двух стволов штуцера. Обе «Булавы» вместе с пулями достигли цели, но пробить защиту не смоги. Первые вызвали рябь на «Панцире», вторые бессильно упали в траву.

Отбросив штуцер далеко в сторону, чтобы не повредить, я выбросил вперёд левую руку, с которой сорвался росчерк «Ледяного копья». Будь на моём месте другой одарённый, и вполне возможно, что он промахнулся бы, но благодаря предвидению, которое успел перевести в боевой двухсекундный режим, я уже попал из штуцера, и сейчас знал, в какую сторону кинется птицеед.

Знать и достать чётко по месту не совсем одно и то же. Предвидение, которое я на автомате кастовал безостановочно, говорило о том, что я не просто не промахнусь, но и вгоню руны точно в широкую грудь. Однако этот огромный подвижный комок перьев, под которыми угадывалось мощное и ловкое тело, умудрился всё же увернуться.

Льдисто-голубой росчерк, проломившись сквозь защиту, ударил птицееда в правую лапу. Не смертельно, но болезненно. Он припал на раненую конечность, пропахав мордой и клювом по пожухлой траве, уже изрядно сдобренной молодой порослью. Окрестность огласил дикий рёв, полный не столько боли, сколько ярости. Мгновение, и он вновь ринулся на меня, сильно прихрамывая, но от этого не менее стремительный.

«Ловчая сеть»! Без понятия, как у него с рангом. Судя по тому, насколько легко я проломился сквозь его защиту, не очень. Зато с массой и физической силой полный порядок. Потому что руны на целых пятнадцать единиц продержались не более пары секунд. После чего он вновь яростно взревел, распрямился, встав на задние лапы, и в торжестве развёл передние.

— Показушник, — бросил я, глядя ему в грудь, чтобы не встретиться взглядом и не попасть под ментальную атаку.

Хм. А вот интересно, я это птицееду адресовал или самому себе. Кто из нас сейчас тут выпендривается, он или я? С ним всё понятно, вырвался из «Сети», показал свою силу и привлекает к себе внимание, чтобы встретиться взглядами и взять меня под контроль. А я-то что творю?

Мысль пронеслась в голове и умчалась прочь. В следующее мгновение с моей руки сорвалось очередное «Копьё», впившееся в грудь птицееда. Он поперхнулся собственным рёвом, вздрогнул и замер, словно проглотил лом, после чего с глухим стуком рухнул мордой в траву. Я подспудно ожидал, что земля вздрогнет, принимая такую массу, но ничего подобного не случилось.

— И снова здравствуйте, Сильвестр Петрович, — не смог я сдержать иронии, когда изображение на карте ожило.

— Только не говорите, что спеленали очередного ящера, — хмыкнул комендант.

— С ящером не задалось. Но у меня имеется труп обратившегося птицееда. И если вы отправите мне в помощь Родиона Сергеевича с соответствующей посудой для консервации трофеев, то я готов ограничиться только его сферой и шкурой с головой, а остальное передать в фонд гарнизона.

— Вы сейчас шутите? — недоверчиво спросил Иевлев.

— С чего бы мне заниматься такими глупостями? Я совершенно серьёзен. И если можно, то поспешите, пожалуйста, потому как переправить через портал мы его не сможем, ибо слишком тяжёл. Так что разделывать его придётся на месте.

— Я вас услышал. Но нам потребуется время, чтобы подготовить посуду.

— Вызовите меня по карте, когда будете готовы…

Ратников