Системный Алхимик I - Павел Шимуро

зону моего взгляда, система сразу же выкатила развёрнутое описание. Не успел прочитать, ведь услышал ритмичное постукивание в дверь. Неужто Ган припёрся? Явился не запылился. Ничего, вот и настал момент того, как я смогу испытать своё новое лекарство и заодно помочь мальчишке. Смахнул всё в руку и схватил пустую коробку, осторожно высыпал шарики внутрь и захлопнул крышкой.

Подошёл к двери и потянул ручку на себя. Это действительно оказался Ган. Он холодными глазами прошёлся по мне, осторожно заглянул внутрь и кивнул, указывая, что пора следовать за ним.

Вместе мы провалились во тьму, осторожно ступая по слегка влажной земле.

Глава 17

Идём медленно, Ган никуда не спешит. Он смотрит в точку, не сворачивая с пути, а я оглядываюсь по сторонам. Сама деревня представляет из себя вытянутую площадь, где понапиханы дома, причем они стоят не в случайном порядке. В местной структуре прослеживается классовая система, где дом старейшины на самом шикарном месте — небольшом пригорке, а дома простых людей, которые занимаются сельским хозяйством, разводят скот и не покладая рук трудятся в поле, разбросаны тут и там. Прошли мимо тренировочной площадки — сейчас здесь никого, даже свет факелов, что стоят по обе стороны дороги, не доходит сюда. Глаза кое-как адаптировались к тьме, и я смог разглядеть множество соломенных манекенов, обитых толстой шкурой животных. Разной длинны копия, большие валуны, которые скорее всего использую для физических упражнений. Земля там утоптана, ничего не растет. Только за невысоким забором проглядываются кое-где противные сорняки.

— Тоже захотел тренироваться? — спросил Ган. Он остановился и посмотрел на тренировочный полигон. — Да, было время. Мой сын, да и я сам в молодости, горбатились под присмотром стариков, чтобы хоть как-то нарастить мясо на тощих телах. Охотники сейчас обмельчали, поддались праздной жизни после того, как прибыл первый караван…

— Караван? — я прищурил глаза и посмотрел на дорогу. Мы не так далеко от неё и свет факелов хорошо освещает придавленную поверхность дороги. Да, теперь я вижу… В деревне я ни разу не слышал стук колёс или гогот лошадей, тогда и подумал, что связи с другими городами нет, как нет поблизости и других деревень, но на деле всё оказалось куда интереснее. Разве это не мой шанс поднять бабла? Мази, таблетки, выпивка? Нужно все хорошенько обдумать и узнать побольше от Гана. Этот мужик слишком много знает. Опыт, возраст. У него есть всё, что мне нужно! — Как часто он прибывает в деревню? — ненароком спросил я.

— Раз в месяц, — седовласый охотник пожал плечами и вместе мы пошли дальше, вблизи забора тренировочного полигона. Дома сменялись один за другим и как-то мы оказались перед небольшим домиком, чуть больше моего… Неужто мужик здесь живёт вместе со своим сыном? А как же жена? Как они втроем уместились в этой лачуге?

Здесь и произошел разрыв шаблона. Когда я шёл до этого места, то сразу же приметил для себя странное расположение домов. У входа на западе расположены одноэтажные лачуги, погрязшие в грязи и поросшие травой, но! Прямо по линии к восточному входу дома становятся все лучше и лучше. Двухэтажные, выполненные из прямых досок с крышей покрытой красной черепицей. Здесь не должно быть такого, неужто караван привёз все эти материалы?

Странно, но ничего не поделаешь — таковы правила в этой деревне и лучше их придерживаться, а не пытаться разжечь классовую рознь. Возле дома охотника Гана есть небольшой участок, засеянный разного рода культурами. Здесь есть привычный мне картофель, помидоры и даже стручковая фасоль! Все плоды наливные, сочные, отчего мой живот заурчал с новой силой. Приметил для себя парочку растений, обязательно возьму по одному из каждого. Нужно вырастить на своём участке хоть немного еды, чтобы больше не оказаться на грани смерти от голода… Слишком уж позорная жизнь, особенно с такими-то возможностями.

Охотник Ган медленно отворил входную дверь и вошёл внутрь, я последовал за ним. Дома тепло и уютно. Все находится на своих местах: кухонная утварь, тарелки и расфасованные заготовки для еды. Интересно и очень уж попахивает женской рукой. Огляделся и увидел саму хозяйку домишка. Сутулая женщина нависла над кроватью, где спит невысокий мальчик с бледным лицом. Она промакивает его лоб мокрой тряпкой, с заботой и любовью приговаривая:

— Спи, малыш, скоро все закончится, — её лицо изнеможденное, глаза впали. Видно, что она недоедает, ведь плечи и ключицы слишком ярко выражены. — А? — она не сразу заметила нас, только спустя минуту перевела на меня и Гана свой уставший взгляд. — Ган?

— Мари, отдохни, я займусь сыном, — мужчина ласково поднял свою жену на ноги и провёл до рядом стоящего стула с откидной спинкой. Женщина удивлено смотрит на меня — она раскрыла рот и хотела уже что-то сказать, но охотник прервал её:

— Это алхимик, ученик старика Баруса, — представил меня Ган.

— Здравствуйте, хозяйка, — я кивнул в её направлении, но она никак не отреагировала. Странно, чем я ей не угодил? Не доверяет?

— Зачем ты привёл его сюда? — жестко спросила Мари. Сам Ган удивился, не говоря уже о моей реакции. — Хочешь, чтобы вся деревня стояла на ушах? У нас и так за спиной шепчутся, что наш малыш — дитя проклятия. Разве ты так и не понял? — злобно прошипела она. Её можно понять, мать всё-таки. Когда дитя страдает, женщина будет сходить с ума в особенности тогда, когда ничего с этим не можешь поделать и остаётся только смотреть, как твой сын мучительно умирает.

— Мари…— с болью в голосе произнёс Ган. — Это ученик старка Баруса, он поможет поставить нашего парня на ноги.

— С чего ты взял? Это он тебе наплёл? Посмотри на него, да он же пацан, который от сиськи только оторвался! Какая ему алхимия? Какой прок от него может быть? — я не спорю, не влезаю в разговор. В любом случае мои слова мало чего могут исправить. Женщина явно настроена враждебно и только охотник сможет её убедить. — Уходи отсюда! — она ощетинилась и указала пальцем на выход.

Посмотрел на охотника, тот с неверием в глазах стоит и молчит. Неужели не хочешь спасти своего сына?

Ладно, раз всё зашло в тупик, то пора бы и мне что-то сказать.

— Вы хотите, чтобы ваш сын умер? — прямо спросил я. Не важно, какая