Рысюхин, тринадцатый тост был лишним! - Котус

местечке Плещеницы, где тракт превратился в узкую и кривоватую улочку, забитую и гужевым транспортом, и расслабленно бродящими во все стороны, как коровы на лугу, местными жителями[2]. Видят боги, это было даже хуже, чем в Бобруйске! Хорошо хоть сами Плещеницы намного меньше, так что и продираться сквозь них пришлось не так долго.

Следующее крупное поселение, Бегомль, таких сложностей не возникло, появилась другая: нужно было не пропустить тот перекрёсток, который представлял собой не только пересечение улиц, но и поворот на Лепель и Полоцк. Иначе усвищу аж в Двинск[3], ну, или пока не пойму, что еду не туда: места незнакомые, все деревни вдоль дороги я не запомнил, но некоторые в память запали, и по одной дороге, и по другой. Метод опроса аборигенов не подвёл, поворот я не пропустил. И дорога оказалась, по любимому выражению деда, «лучше, чем могла быть, но хуже, чем хотелось бы». Так что сорок пять и больше выжать не смог, но тридцать-тридцать пять километров в час держал большую часть пути.

Лепель оказался не сильно лучше Плещениц, так что я плюнул и, несмотря на надвигавшиеся сумерки, сделал привал. Привал пошёл на пользу, например, появилась мысль: а почему, собственно, телеграмма? У секретаря, у Прокречетова, есть же мой мобилетный контакт, почему было не связаться? А, может, телеграмма и не из дворца? Проверил бланк — нет, реквизиты отправителя на месте и выглядят правильными.

«А что, так сложно передать любую подпись, какую угодно?»

«Практически невозможно. Каждое устройство, хоть телеграфный аппарат, хоть мобилет, имеет уникальный опознаватель. Собственно, передача мобилетного контакта потому и производится с аппарата на аппарат, что они обмениваются этими… Не знаю даже как сказать, кодами или образами? Я недавно узнал, что телефонную и мобилетную сети только недавно связали между собой! Когда я первый мобилет покупал, проект ещё только-только разворачивался. Каждый мобилет зарегистрировали в почтовом ведомстве, где ему поставили в соответствие условный номер. Там связь из сети в сеть идёт довольно заковыристо, причём туда и оттуда по-разному. Дед, ты что — я же это всё недавно узнал, ты мог сам моими глазами видеть!»

«А ты что, думаешь, я постоянно с тобой, двадцать четыре часа, семь дней в неделю? Нет уж, порой я предпочту на лес твоей богини полюбоваться, так что далеко не всегда я на прямой связи».

Я почувствовал, что дед мне что-то недоговаривает, но давить не стал, мало ли, какие там у него занятия и интересы появились. Может, Рысюхе чем-нибудь помогает. Не знаю, деревья в астральном лесу обрезает, или чернику пропалывает. Интересно, рыси ягоды едят? Что ж, раз в голову полезли отвлечённые мысли, то, значит, отдохнул. Сейчас ещё попробую сам связаться по мобилету с секретарём Государя, для контроля. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Вызов не прошёл, я только услышал сигнал о том, что такого абонента не существует. Он сломал свой аппарат, что ли? Или на изнанке находится, где ретранслятора нет? В любом случае, ответ на вопрос «почему телеграмма» получил ответ, или что-то на него очень похожее, так что дальше поехал уже спокойнее. Из-за сумерек и несколько ухудшившейся дороги оставшиеся семьдесят пять километров ехал три часа и добрался до города уже в темноте. Спасибо, что фары хорошие. И что дождь прекратился, благодаря чему на улицах были люди, которые и подсказали, где искать приличную гостиницу.

Гостиница в городе была одна, так что выбор стоял между нею и тремя постоялыми дворами, куда селиться мне было не по чину, да и просто не хотелось. Что называется — выбор без выбора. Перед тем, как идти в здание, слил энергию в накопитель автомобиля. Да, у меня были запасные, но почему бы не зарядить основной? У меня потраченное за ночь всё равно восстановится. Заселившись в гостиницу и дождавшись чая, не слишком вкусно заваренного, связался с Ульяной. По моим прикидкам Маша сейчас должна была быть с Ромкой, так что не стал её дёргать. Успокоив супругу, что со мной всё в порядке и я уже в гостинице, поговорил с нею и с прибежавшей во время разговора Машей. После личных новостей попросил:

— Слушай, у меня есть один вопрос, который немного тревожит. Может, ты завтра сможешь выяснить: как эта телеграмма вообще была получена? Почтальон же сказал, что телеграфист для передачи ответа «явится», значит, на месте его не было?

В ответ послышался смех.

— Ничего я выяснять не буду!

— Почему это⁈

— Потому что уже всё знаю! Да весь район уже эту историю знает! — Ульяна опять расхохоталась, потом перевела дух.

— Телеграмма пришла на вокзал, там дежурный телеграфист, он же телефонист, присутствует круглосуточно. Он сперва, увидев, что телеграмма частная, хотел было порвать и выкинуть, но потом увидел квитанцию[4] и резко проникся. Побежал к дежурному по вокзалу. Тот, проверив подлинность отправителя, тут же рванул домой к начальнику вокзала. Начальник вокзала, проикавшись, побежал в гости к директору почты. Этот уже отправил слугу за единственным не пьющим почтальоном и выделил ему своего личного верхового коня вместо штатного казённого велосипеда. Так что слухи пошли сразу по двум ведомствам и из пяти источников. Даже нам уже шестеро звонили и двое приезжали, чтобы невзначай узнать какие-либо подробности. Даже граф звонил, не сам, правда, секретарь его, но и он отметился.

— И что же вы отвечали?

— Чистую правду, что мы понятия не имеем. Но нам никто не верит! Зато такие понимающие лица делают… — Ульяна опять расхохоталась.

Я, сославшись на усталость и необходимость выспаться перед завтрашней дорогой, попрощался и лёг спать. Дед только и успел прокомментировать историю с «самопринявшейся» телеграммой:

«А Ларчик просто отдавался…»

«Открывался же⁈»

«Это смотря какой Ларчик».

Пару секунд ушло на понимание.

«Фу на тебя опять!»

И уснул, как выключился. В какой-то момент стал сниться дед, сидящий около Рысюхиного пня и о чём-то с ней разговаривающий, но потом богиня посмотрела мне в глаза и дальше снились только мои жёны. Причём обе сразу, и вытворяли такое, на что наяву никто из нас троих бы не решился и не согласился.

Утром встал затемно, ополоснулся, пока душ свободен, позавтракал и выехал в путь на рассвете. До Пскова добрался, когда за окном только-только начинало смеркаться. Можно было ещё ехать дальше, часа два-три ещё было, и силы оставались, но решил не рисковать. Да, по карте впереди на достижимом расстоянии были отмечены несколько деревень и даже один городок, но я уже