Звезда утренняя - Константин Сергеевич Волков

приборами и закрывавших тело плотной газонепроницаемой оболочкой. С этим было связано много неудобств, особенно потому, что здесь стояла невыносимая жара. Температура воздуха редко опускалась ниже плюс 40 градусов. В защитной одежде кожа сразу же покрывалась испариной. Дышать было трудно. Только сила воли и необычность положения помогали людям не падать духом, не отказываться от работы. Особенно страдал от скафандра астроном, и на Земле с трудом переносивший жару. Однажды он не выдержал и предложил обходиться без защитной одежды.

— Виктор Петрович, — взмолился он во время разговора за обедом, — прямо невозможно! Задыхаюсь… Разрешите попробовать выйти без скафандра. Все-таки будет легче — ветерком продует.

— Это идея! — подхватил Красницкий. — Вредных для кожи веществ в здешней атмосфере не обнаружено — можно обойтись одними масками.

— Да! — обрадовалась Наташа. — Жизнь будет много легче. Как мы раньше не подумали! Все резиной пропахло…

— Может быть, привыкнем вовсе без масок обходиться, — заметил Сандомирский. — Кислорода в воздухе, по-видимому, достаточно. Работают же люди в цехах химических заводов, где непривычный человек задыхается.

— Очень хорошо! — обрадовалась Наташа. — А как только мы выйдем из этой противной резиновой оболочки, то кто же помешает искупаться в море?

— Давно пора! — поддержал ее Владимир. — Это необходимо даже в научных целях: исследовать, как влияет купание в здешнем море на человеческий организм…

— Насчет купания в водичке с температурой 40 градусов у меня особое мнение, — усмехнулся Шаповалов.

— Без скафандров так без скафандров! — вынес заключение Виктор Петрович. — Но спешить не надо. Сначала приглядитесь. Посмотрите, что в воде… И у нас водятся всякие спруты, скаты, акулы, а тут и подавно нельзя бросаться в воду очертя голову.

Слова ученого несколько охладили энтузиастов.

— Не забудьте и о микроорганизмах, — заметил, как всегда осторожный, Шаповалов. — В такой воде должно быть много всякой пакости!

Замечания начальника экспедиции были приняты как приказ. Остаток дня посвятили изучению окрестностей. Красницкий и Шаповалов взяли на себя обследование берега, а Сандомирский и Одинцов провели несколько часов по пояс в воде. Пилоты бродили между скалами в полосе прибоя, внимательно разглядывали каждый камень на дне, забрасывали сети. В качестве улова попалось десятка полтора студенистых животных, вроде медуз, которых немедленно доставили с большим торжеством академику. На Венере была открыта жизнь! Но ничего подозрительного и опасного обнаружено не было.

Наташа исследовала в лаборатории бактериологические пробы воды и воздуха. Уже на другой день были известны результаты. Микрофлора оказалась богатой и разнообразной. Но судить о свойствах попавших в окуляры микроскопа бактерий только по их очертаниям было невозможно.

Поэтому выход без скафандра представлял собой значительный риск. Наибольшую опасность могло представлять проникновение бактерий в дыхательные пути, но от этого предохраняла маска кислородных приборов. Однако в атмосфере и особенно в воде Венеры могли встретиться вирусы и микробы, способные проникнуть в организм и через кожу.

Такой серьезной опасностью пренебрегать было невозможно. Поэтому условились, что сначала снимает скафандр кто-нибудь один. А уж потом, если смельчак останется живым и невредимым, откажутся от защитной одежды и остальные.

Сразу же вспыхнули споры, кто должен взять на себя этот риск.

— Я пойду! — заявил Одинцов.

— Ну нет! — воспротивилась Наташа. — Идея купаться принадлежит мне.

— А что же мне говорить? — сконфузился Шаповалов. — Мне просто неловко. Ведь именно я предложил снять эти штуки…

Было решено, что первым в маске выйдет Владимир. Возможно, академик, который думал обо всем и все предвидел, считал, что для дела так будет благоразумнее. Он похлопал Владимира по плечу и как-то немного грустно сказал:

— Ну, попробуйте, дорогой…

Одинцов в обычном костюме и с легкой кислородной маской на лице, закрывавшей только нос и рот, вышел на берег. Его сопровождали Наташа и Красницкий. Они завидовали легкости движений Владимира, но были готовы оказать ему помощь, если знакомство с атмосферой Венеры окажется чреватым неприятными последствиями.

Однако все обошлось благополучно. На другой день вышел без защитного костюма и профессор. Он ходил легкой походкой по берегу и благодарил судьбу, что его 102 земных килограмма превратились здесь в 85.

По-видимому, можно было обходиться без скафандров. Никаких недомоганий обнаружено не было.

Владимиру и Наташе было разрешено купание.

Молодые супруги торопливо сбросили с себя защитные костюмы и в легкой летней одежде сбежали по берегу к морю.

Восторги Наташи были оправданы. При всем комфорте межпланетного корабля на нем не было ванны в точном значении этого слова. Нельзя было расходовать воду в таком количестве, да и вообще не приходилось говорить о ванне в условиях невесомости. Вместо мытья приходилось обтираться одеколоном. И вот представилась возможность искупаться в грандиозной природной ванне.

Отойдя подальше, Наташа оглянулась, сбросила платье и стала спускаться к воде. Буря прекратилась. Дул обычный для Венеры ветер. Он умерял жару и давал возможность сравнительно легко переносить высокую температуру воздуха, но из-за этого морская вода казалась горячее, чем на самом деле.

— Володя, Володя! — закричала Наташа, едва ступив босыми ногами на раскаленные камни, и поторопилась войти в воду. — Горячо! Просто невозможно терпеть. Не вода, а кипяток!

Она выскочила на берег и так стояла на фоне скал.

Но мало было на свете таких упрямцев, как Одинцов. В воде было невыносимо горячо, однако Владимир медленно и постепенно уходил все дальше и дальше от берега. Мало-помалу тело привыкало, а когда вода дошла до уровня груди, то ощущение стало таким же, как при погружении в нормальную ванну. Выждав еще немного, Одинцов даже нырнул и поплыл. Вода в бухте была спокойная, и волнения моря почти не ощущалось.

Владимир совсем освоился с теплым морем и держался на воде легко, так как она была более плотной, чем земная. Несколькими взмахами рук он добрался до места, где стояла Наташа. Глядя на мужа, она тоже осмелела и оказалась рядом с ним. Удовольствие было огромным.

В тот вечер путешественники, как всегда, собрались за столом. Собственно говоря, слово «вечер» было тут неприменимо. Время оборота Венеры вокруг своей оси гораздо дольше земных суток. Точную длительность обращения Шаповалову определить еще не удалось, так как Солнце было закрыто облаками. Прошло уже около ста земных часов, а мрак ночи еще ни разу не покрывал видимую часть нового мира, в котором очутились астронавты, и никто не знал, как высоко стоит Солнце. Интенсивность освещения оставалась неизменной. Говоря о вечере, путешественники имели в виду период