Лекарь в мире ЗОМБИ - Сергей Леонидович Орлов

Я быстро осмотрел повреждение, разрезав ножом рубашку мужчины. Времени на деликатность не было, и сейчас было важно не повредить кожу пациента. Входное отверстие было небольшим — видимо, пистолетная пуля среднего калибра. Выходного отверстия не было, значит, пуля застряла внутри. По характеру кровотечения и дыханию раненого я понял, что лёгкое задело, но не сильно.

— Его можно спасти, — сказал я, поднимая взгляд на окруживших меня людей. — Но нужна операция. Пулю надо извлекать.

— Ты врач? — спросил очкарик с недоверием.

— Нет, но опыт имеется, — я закатал рукава. — Мне нужно всё, что у вас есть. Скальпель или острый нож, пинцет, зажимы или хотя бы прищепки, спирт для дезинфекции, нитки, иголка, побольше чистых тряпок, хорошее освещение. И ещё, у вас медицинские перчатки?

— Иван, тащи аптечку! — крикнул мужик с монтировкой. — Светлана, неси всё, что найдёшь на кухне! Перчаток медицинских нет, но есть резиновые хозяйственные.

— Лучше чем ничего, — кивнул я. — Тащите.

Через пять минут у меня было всё необходимое. Не идеальный хирургический набор, но для полевых условий вполне сойдёт. Резиновые перчатки были не стерильные, но хотя бы защитят от прямого контакта с кровью — любой порез во время операции голыми руками может закончиться заражением.

— Чёрт, — пробормотал я, обильно поливая руки и инструменты спиртом. — В идеале нужно местное обезболивание, хотя бы лидокаин. Но раз его нет…

Я посмотрел на раненого, который слабо улыбнулся:

— Делай что можешь. Я вытерплю…

— Держите его крепко, — предупредил я, делая разрез вдоль раны. — Сейчас будет очень больно.

Мужчина застонал, его тело выгнулось дугой, но сознание не терял. Я углубил разрез, осторожно раздвигая ткани, пока не увидел металлический блеск пули. Она засела между рёбрами, не задев жизненно важных органов.

Я аккуратно извлёк пулю пинцетом — деформированный кусок свинца размером с горошину. Кровотечение усилилось, но было не критичным — основные сосуды остались целы, повредились только мелкие ветви. Далее промыл рану спиртом, удаляя осколки грязи и ткани, затем туго прижал марлевые тампоны к кровоточащим местам.

— Подержите так минут пять, — сказал я одному из мужчин. — Пока кровь не свернётся.

После того как кровотечение остановилось, я наложил швы на мягкие ткани, стараясь точно совмещать края раны. Но дело было ещё не закончено.

— Паршиво, — выдохнул я, осматривая пациента. — Дыхание становится поверхностным. У него развивается пневмоторакс.

— Что это значит? — спросил очкарик.

— Воздух попадает в плевральную полость — между лёгким и грудной стенкой. Лёгкое сжимается, дышать становится всё труднее. Нужно установить дренаж.

Я лихорадочно осмотрел имеющиеся инструменты. Никаких специальных трубок для дренирования не было.

— Ищите любую полую трубку — от капельницы, шланг, что угодно!

Через минуту мне принесли трубку от системы для внутривенных вливаний и еще одну пару жёлтых резиновых перчаток. Я отрезал палец от перчатки, надел его на конец трубки как клапан, а другой конец опустил в банку с водой.

— Держи банку ниже уровня груди, — сказал я Ивану, готовясь к проколу. — Сейчас я сделаю отверстие между рёбрами и вставлю дренаж. Воздух и кровь будут выходить через трубку, но обратно затягиваться не смогут благодаря клапану.

Прокол дался нелегко — без нужного инструмента пришлось работать скальпелем. Раненый снова застонал, но держался стойко. Как только я вставил трубку, из неё сразу пошёл воздух с примесью крови.

— Вот и всё, — сказал я, закрепляя дренаж пластырем. — Теперь он сможет нормально дышать.

Через полчаса операция была закончена. Я наложил повязку и отошёл от стола, чувствуя, как подкашиваются ноги от усталости. Работа получилась грубоватой — швы неровные, рана зашита не так аккуратно, как хотелось бы. Слишком давно не было подобной практики. В прошлой жизни я привык полагаться на способности Лекаря — энергетические импульсы сращивали ткани сами, без необходимости в скальпелях и иголках.

Хотя поначалу, когда я был совсем зелёным в области целительства, приходилось работать именно так — руками. Способности отказывались работать «по моему хотению», требовали чёткого понимания того, что именно лечишь. Всегда оставался шанс затянуть внешние раны с помощью псионической энергии, но нечаянно упустить разрыв селезёнки или внутреннее кровотечение. Не раз сталкивался с подобными случаями. К сожалению.

— Будет жить, — сказал я, опускаясь спиной по стене на пол. — Главное — следить за дренажом и не дать инфекции развиться. Если трубка забьётся или банка перевернётся — зовите немедленно.

Женщина, жена раненого, кинулась к мужу, слёзы катились по её щекам.

— Спасибо, — прошептала она. — Спасибо вам…

Я лишь кивнул, слишком уставший для разговоров. Адреналин схлынул, и я почувствовал, как ноет каждая мышца в теле. Драка с мародёрами, побег от зомби, операция — всё это выжало из меня последние силы.

Через несколько минут ко мне подошёл тот самый молчаливый стрелок.

— Алексей, — представился он, протягивая руку. — Спасибо за помощь. Без тебя мы бы его потеряли.

Я пожал ему руку, и в голове промелькнуло смутное воспоминание. Голос… я точно его где-то слышал.

— Слушай, ты хорошо показал себя в бою. Нам нужны такие люди. Может, пройдём в соседний кабинет? Хочу обсудить кое-что наедине.

Я пожал плечами — почему бы и нет. Возможно, он хотел предложить мне остаться с их группой или рассказать что-то важное о ситуации в городе. Что-то такое, о чём лучше не говорить при всех, чтобы лишний раз не пугать людей.

— Идём, — согласился я, поднимаясь с пола.

Алексей провел меня в небольшой офисный кабинет в конце коридора. Пустое помещение с письменным столом, парой стульев и окном, выходящим во внутренний двор. Я зашёл первым, оглядывая обстановку, когда услышал, как за спиной тихо щёлкнул затвор.

Холодный металл упёрся мне в затылок.

— Ну здравствуй, Макар… — голос за спиной звучал совсем по-другому — холодно и жёстко. — Не думал, что встретимся в этой жизни.

Глава 12

Возвращение Гончего

В голове что-то щёлкнуло, как недостающий кусочек паззла, встающий на место. Этот голос… Я знал его. Сотни разговоров, десятки совместных вылазок, ночные дежурства у костра, когда каждый рассказывал о своей прошлой жизни.

— Гончий, — выдохнул я, и воспоминания хлынули потоком, острые и болезненные.