Калибр Личности 11. Финал - Джон Голд

Я снова тряхнул головой, пытаясь собрать картину воедино… Но ничего не вышло. Смотрю на Древнего:

— Погодите! Какое отношение Легион вообще имеет ко мне и к землянам?

— Самое прямое, — Тысячеглазый хмыкнул. — В прошлом… Точнее, в другой версии минувшего будущего… Война Земли против Олимпа закончилась гибелью всех, кто был вам дорог, Михаил Довлатов. Вы… Точнее, уже Лодсикер ушёл за Стену, будучи ещё архонтом [6]. Там Орден Мудрецов…

Поднимаю руку в знаке вопроса.

— Эммм?

— Орден… Зачарователей, если угодно, — Тысячеглазый выдавил из себя ответ. — Вы, Довлатов, до сих пор не знаете и десятой части того, на что способно ваше необычное родство. Так вот, за Стеной известный вам Лодсикер вступил в их Орден. Там же он обрёл силу настолько огромную, что с ним пришлось считаться Легиону… Для понимания, совокупной силы всех Божеств [12] и Сущностей [11] не хватило бы, чтобы усмирить Лодсикера.

Хмыкнув, Древний отвёл взгляд в сторону и недовольно буркнул.

— … Мы так и не смогли узнать условия его сделки с Легионом. Но это и не важно. Грейвер Гай Фокс был поддержкой, а не основой плана. Мудрец Лодсикер каким-то образом смог заключить сделку с Временем и Л…

— Стоп! — рявкнул уже я. — Пыхтите сколько угодно, но я не могу не спросить! В Унии НЕТ такого Божества [12], как Время.

Тысячеглазый посмотрел на меня, но не ответил, ожидая, когда я сам догадаюсь.

— Оно не здесь! — от осознания меня едва ли не молнией пронзило. — Время! Оно обитает за Стеной.

— Верно, — Древний хмыкнул. — То же касается Надежды и Любви. Но мой вам совет! Не называйте их Божествами [12]. Они силы самой вселенной, чьё могущество не поддаётся измерению. И тем удивительнее то, что Лодсикер смог выйти с ними на контакт.

В моей голове наконец начала складываться картинка. То, что я успел прочитать на первых страницах дневника, совпадало с тем, что рассказал Тысячеглазый. Лодсикер смог повернуть само время вспять.

Однако мой мозг сразу же начал протестовать.

— Но это же…

— Невозможно? — Древний недовольно фыркнул. — До недавних событий все думали так же, как и вы, Михаил Довлатов. Однако Лодсикер воспользовался тем, что Ковчег практически не взаимодействует с Бездной. Получается закрытая система, в пределах которой «Откат времени» всё-таки возможен. Нам с вами… И даже Божествам [12] такое не под силу. Столь невероятным могуществом обладает только Время [?].

Речь о влиянии на триллионы жизней! Тысячи полубогов, Сущностей и Древних Божеств попали в область воздействия… И, скорее всего, даже не заметили вмешательства извне. Это также значит, что снаружи… В Бездне… Прошло три тысячи лет с тех пор, как оттуда ушёл Лодсикер.

Сейчас взгляд Древнего стал предельном напряжённым.

— Вы аномалия, адепт Довлатов! Вы одарены двойным родством и обладаете огромным потенциалом в обоих из них. Беспрецедентно харизматичны и пленяете сердца Божеств [12]. Кулхар, Асклепий, Ву Конг и даже отшельник Хоган следят за вашими шагами. В том, что вас ждёт светлое будущее, теперь не сомневается даже совет Древних. Мы с большо-о-ой радостью выдворим весь ваш мир Земли за Стену!..

Кулаки Древнего до хруста сжались.

— … Есть у вас и один заметный недостаток, адепт Довлатов.

— Какой?

Глаз Древнего дёрнулся, и он в голос заорал:

— ВЫ ОДЕРЖИМЫ СВОЕЙ ЖЕНОЙ! Кто в здравом уме додумается повернуть время вспять для целого Ковчега? И ради чего⁈ Чтобы умереть и возродиться с ней в одной эпохе три тысячи лет спустя⁈ Я… Я НЕ ПОНИМАЮ… Зачем Лодсикер пошёл на такие жертвы?

Древний продолжал пыхтеть. Мне же ответ был очевиден. И я… И Лодсикер… Мы оба желали прожить жизнь с Нереей. Вместе уйти за Стену и увидеть мир за горизонтом.

Глядя на меня, Тысячеглазый вдруг странно хмыкнул.

— Теперь я понимаю, почему не только Время [?], но и Любовь [?] пошли Лодсикеру навстречу. Ни мне, ни другим Древним не постичь ваш путь, Довлатов, на вершину мира адептов… Но он явно чего-то сто́ит. Иначе силы Вселенной не стали бы потворствовать таким желаниям.

Сказав это, Древний развернулся, собираясь уйти, но вдруг остановился.

— Сделка в силе. Через два месяца Альтерра… То есть теперь уже Земля… Должна вместе со своими Высшими покинуть пределы Унии. Да-а, мы в курсе, что вы всем рассказали о наших планах по борьбе с Мигрирующим Флотом…

Тысячеглазый криво усмехнулся и добавил, входя в складку пространства:

— … Советую подготовить Землю к тому, что вас ждёт в Бездне. Мирной там жизнь точно не назвать.

* * *

Следующий день

Михаил Довлатов

После битвы с Олимпом и Сектой мы оставили Летающую Тарелку в Междумирье, а сами на «Твердыне» межмировым порталом вернулись в Альтерру. Правда, теперь официальное название мира уже Земля. Древние ускорили процедуру переименования.

Пока Унию лихорадило от развала фракций Секты и Олимпа, мы были заняты налаживанием контакта с Атлантидой. Наставницы, а вместе с ними и Нерея с Колохари, вплотную занялись изучением их аномального астрала. Если удастся разгадать секрет «сгущения», Землю будет ждать очередной технологический прорыв и повышение процента одарённых.

Кулхар и род Хаммер приступили к пилотному запуску завода по производству летающих машин.

Аталанта с головой ушла в отбор кандидатов, претендующих на десяток Истоков, хранящихся у Валеры. Скоро Комитет станет ещё сильнее!

Так…

Шаг за шагом…

Земляне стали готовиться к Исходу за Стену.

…

В один из таких тихих и уютных вечеров мы с Нереей, наконец-то, вместе вышли в люди. Шёл званый ужин в честь скромной свадьбы моего деда Геннадия «Язвы» и его избранницы Варвары. Молодожёны пригласили только близких.

— Кхем! У нас будет мальчик, — смущённо произнёс Каладрис, аккуратно помогая Леди сесть в кресло. — Впрочем, кое-кто уже слышал об этом в ходе битвы.

Персефона в лёгком шоке уставилась на Охотника, а потом на мужа. Полковник Алекс Трель, отвечающий за Зону-пятьдесят-один, отчего-то засмущался.

— Оу, вот как? — Перси погладила свой едва округлившийся живот. — У нас тоже мальчик.

У Нереи глаза на лоб полезли.

— Пипец, сеструха! Я думала, ты просто отож… То есть за фигурой следить перестала.

— Кхем!

Мой дед Язва, поднявшись из-за стола, постучал ложкой по бокалу.

— Господа и дамы, — произнёс он, с любовью глядя на