Медицина катастроф в ином мире 3 - Павел Чагин

показала проход через крышу. Тот самый, через который пробиралась сама. Мы смогли спуститься в подвал незамеченными и спрятались за ветхой кирпичной перегородкой. Когда-то за ней стояло какое-то оборудование. Скорее всего вентиляционные короба. Я взял с собой Шакуро, а Натали и Бруно приказал быть наготове. Разумеется, сама Сурей тоже была где-то поблизости. Из просторного подвала было всего два выхода, не считая того, каким пришли мы. Двери тут не наблюдалось, но щели в кладке были такими, что пни ее — она и развалится.

Ждать пришлось долго. Революционеры собирались в течении двух часов. Мы стояли как раз за подиумом, на котором виднелись потертые столы. Лицом к залу, так сказать. Хранить молчание так долго было непросто. Благо народ негромко галдел, что облегчало задачу. Шакуро разволновалась и часто дышала. Я взял ее за руку. Мандраж имел место быть. А еще меня сильно смущала красная тряпка, в которую вцепился один из рабочих. Неужто на ней серп и молот?

Но нет, все оказалось куда прозаичнее. Всего лишь скатерть. Сразу перед началом собрания ее развернули и застелили столы. По центру алого полотнища красовался уже знакомый черный треугольник на белом фоне. Ай да Альянс… Я невольно усмехнулся.

Вскоре показался предводитель сего сборища в сопровождении одного солдата, рабочего и матроса. Еще была женщина. Позже стало понятно, что она представляет слуг Анасиса.

— Товарищи! — меня передернуло. — Доколе мы будем терпеть этот произвол? Доколе нас будут угнетать проклятые эксплуататоры и капиталисты⁈

Лидер подполья сделал паузу и зал взорвался сдержанными овациями. Еще бы, столько народу, могут услышать…

— Рабочим, солдатам и матросам пора объединиться! А теперь с нами еще и те, кто гнет спину в услужении у господ! Поприветствуем, товарищи!

Женщина смущенно раскланялась, ее одарили щедрыми аплодисментами.

Лица мужика я не видел, только лысину. Но одет он был в черный мундир, подозрительно напоминающий своим кроем форму офицеров вермахта. Когда он в пылу речи нацепил фуражку и вскинул руку, кожа моя покрылась гусиной кожей, а волосы встали дыбом. Чего он только не плел! Да так вдохновенно, заслушаться можно. Впрочем, он часто повторялся, чего собравшиеся, глядя горящими глазами, совсем не замечали.

Слова «Альянс — равно братство», звучали чаще всего. Через полчаса этого хорошо режиссированного бреда, я решил, что услышал все. Грамотно играя на чувствах притесняемых работяг, оратор призывал встать под знамена Альянса и совершить вооруженный переворот. Этого перца стоило взять живым. Прикинув варианты развития событий, я просто забрал его в инвентарь на самом пике вдохновенной речи.

Когда оратор исчез, зал обмер.

— Самое время, — кивнул я и толкнул ногой стену.

Кладка осыпалась, как и ожидалось. Отряхивая поднявшуюся пыль, я по-хозяйски уселся в центре стола, на место предыдущего докладчика. А что? У меня тоже мундир и фуражка имеются. Только серые и пыльные, но это же такая мелочь. Ведь я тоже умею дуть в уши, а еще у меня есть маска!

Члены президиума медленно поползли в стороны.

— Сидеть! — приказал я негромко. — Бежать вам некуда.

В зале началась паника и первые люди ломанулись к выходу. Но я призвал Бруно и Натали, одетую в накидку с плотным капюшоном. Два обнаженных клинка скрещенных перед собой не сулили ничего хорошего.

— Вернитесь на свои места, пожалуйста! — используя магическое усиление, попросил я. Именно попросил, ибо прозвучало это громко, но спокойно.

— Кто ты такой⁈ — доставая из кобуры револьвер, прокричал матрос.

— Ревизор ее высочества.

— Какого черта тебе надо? Где председатель?

— Провокатор, вы хотели сказывать? С ним все в порядке, мы поговорим позже, в другой обстановке. Оружие вам ник чему, я просто хочу поговорить.

— Мы окружены?

— Нет, — я развел руками. — Но вас отделяет от смерти лишь моя добрая воля. Адский пес и моя дорогая госпожа ждут только знака.

Рука матроса затряслась от напряжения, и он перехватил ее второй рукой. Револьвер исчез сам собой, избавив его от мук выбора. Поняв, что деваться некуда, люди медленно вернулись к подиуму и хмуро уставились на меня. Когда тишина стала звенящей, я со скрипом отодвинул стул, переступил через стол, намеренно наступив на стилизованную свастику грязным сапогом, и уселся на край.

— Сегодня я обошел верфи, и узнал, как обращаются с рабочими. Кто мне скажет, с солдатами и матросами обращаются так же?

— Нас считают скотом! — выкрикнул кто-то раздраженно.

— Я так и думал. Видите ли, я — ревизор ее высочества. Моя задача не только выявление воровства и недостач, но и наведение порядка. Ее высочество понятия не имеет, что здесь творится, она только вступила на престол и ей еще предстоит добиться признания, как правителю. Я — ее глаза и уши.

— К чему ты клонишь?

Как учила меня преподаватель Русского языка и литературы, выступая перед зрителем, нужно найти одного, самого страстного. Сосредоточиться только на нем и выложиться на полную. Я выбрал матроса.

— Сейчас я, вместе с тайной полицией, веду борьбу со внутренним врагом. Пару недель назад вы могли это увидеть, и даже поучаствовать. Ее высочество сурово карает предателей. Только пять семей Анасиса прошли проверку на ложь и разделили между собой верфи и город. Но, теперь я вижу, что этого недостаточно.

— Добрался до нас? — усмехнулся матрос зло. — Так мы здесь, чего тянуть жилы? Давай падаль!

— Чего вы хотите? — спросил я.

— В каком смысле? — не понял матрос.

— Ради чего затевается бунт?

— Чего?

— Сейчас, прямо в эту минуту, стоит вопрос о самом существовании ва-кари, как наци. Я не берусь судить кто прав, а кто нет. Но если вы пойдете на сделку с врагом, все будет кончено даже не начавшись.

— Ты предлагаешь нам сдохнуть на верфях? — выкрикнул из толпы рабочий.

— Нет! Я хочу знать Каковы ваши требования? Что ее высочество должна сделать, чтобы облегчить жизнь своего народа?

— Наши слова никогда не достигнут ее ушей, — проговорил матрос зло. — Мы пытались достучаться до главы совета, отправляли людей в Солус! И где они сейчас? Ни один не вернулся!

— Я этого не знал. Впрочем не удивительно… Но сейчас все иначе. Ты готов лично сказать принцессе, чего хотят твои товарищи? — слова мои прозвучали немного пафосно.

— Готов, если надо. Только толку от этого?

— Ваше высочество, будьте так любезны? — я привстал и попросил