Имперский вор. Том 3 - Дмитрий Ра

Да и то, что это я закрыл их лобовуху, ещё доказать надо.

Захожу через вертящиеся двери и прохожу мимо ресепшена. Провожу карточкой-ключом над считывателем СКУД. Девушка за стойкой приветливо улыбается. А увидев моего кота, с удивлением хлопает глазами.

– Мне можно, у меня есть разрешение наставника, – предупреждаю готовые вырваться у неё слова на тему «С животными нельзя».

Уверен, Хатуров мне в этой малости не откажет.

Сегодня заселяюсь, понятно, не только я – в холле полно курсантов. Надеюсь, я не умру со скуки на здешних занятиях. Всё же многое из того, что этим ребятам предстоит узнать, я не только давно выучил, но и много раз применял на практике.

Однако что сейчас делать? Вряд ли мне оставили прежние апартаменты в тренировочной башне – в конце июля они были лишь моим призом за победу в экзаменационном испытании. Здесь рейтинговая система. Больше очков заработал – выше поднялся. Наверняка рейтинг уже обнулён и начинать мне придётся с какой-нибудь комнаты на двоих.

– Курсант Каменский! – слышу знакомый голос и оглядываюсь.

Майор Зверевич собственной персоной. Точно. Как-то вылетело из головы, что теперь он курирует первокурсников.

– Доброе утро, господин майор.

– Идите в аудиторию номер ноль пять, – говорит он, продолжая выискивать глазами других первокурсников.

Отправляюсь искать аудиторию. Она недалеко – на этом же этаже. Здесь только стол, несколько узких парт и преподавательская кафедра. Да куча какой-то макулатуры на стеллажах. А ещё тут есть парни, которых я не знаю. Потому что через лагерь прошли не все первокурсники. Он предназначен только для нетитулованных аристократов и тех графят-княжат, которые просто решили выдержать и этот экзамен. Ну или их родители решили, что это необходимо, – на самом деле из высокородных добровольно в лагерь отправился только Лекс Львов. А из нетитулованных и низкородных поступили, кстати, всего двое: Ильин и Оленев…

Вижу свою группу и подхожу ближе. Нет только Ильина. Остальные в сборе, включая бывшую команду Макса Горчакова.

– Камень! – хлопает меня по плечу Токсин. – Как добрался?

– Тачку купил.

– Чё, правда?! Круто! Покажешь?

– Обязательно, – киваю. – Но за баранку не пущу.

– Жадный ты. И неискренний.

– Это после всего, что я тебе притащил? – хмыкаю.

Львов молча жмёт мне руку. Палей вообще занят трёпом с тремя незнакомыми аристо. Хотя один из незнакомцев внезапно кивает мне, и из памяти Ника выплывает имя: Роман Давыдов. Второй сын генерала Анатолия Семёновича Давыдова. Из Санкт-Петербурга.

Киваю в ответ.

Потом дверь открывается. Входит Егор Ильин, а за ним ещё тройка курсантов. Те самые парни, которым я подрезал наглость при парковке. Судя по их косым взглядам, учиться мне будет нескучно.

– Эти с Дальнего Востока, – шёпотом говорит мне Львов, поймав наши переглядывания. – Все трое. У князя Николаева, отца вон того рыжего, там серьёзные верфи. Чтобы тамошние япошки не борзели. Остальные помельче титулом, но всё равно лучше с ними лбами не сталкиваться.

Поздно. Уже столкнулся.

Дверь снова открывается, и входит Зверевич. Мы привычно вытягиваемся по стойке смирно.

– Оставить, курсанты! – командует он. – Занятия начинаются завтра, так что сегодня можете расслабиться.

Следуя за его взглядом, считаю своих однокурсников. Нас, бывших в лагере, восемь: я, Серж Палей, Егор Ильин, Евгений Данилов, Михаил Оленев, Николай Юсупов, Токсин, то есть Дмитрий Бородин, и Лекс Львов. Плюс трое дальневосточников, петербуржец Роман Давыдов и ещё двое незнакомых мне парней. Хотя…

Вот этот темноволосый очень похож на князя Меньшикова, убитого моей тьмой в подземелье «Братства свободных».

– Ну что ж… Раз все собрались…

Зверевич достаёт из папки, которую держал под мышкой, распечатки и начинает раздавать нам.

Смотрю в свою бумажку. Это расписание занятий, режим работы интендантской службы, столовой и библиотеки и номер комнаты в здешнем общежитии. На обратке – список учебников, которые надо взять в библиотеке.

– Всем всё понятно? Если да, то…

Договорить майор не успевает. Потому что дверь открывается и входит… Максимилиан Горчаков.

Точнее, останавливается в дверях и осматривает нас. Потом встречается со мной глазами. Секунду мне кажется, что я вижу в глубине его глаз злость. Но потом он отводит взгляд, улыбается и говорит:

– Курсант Максимилиан Горчаков прибыл на обучение!

Все наши в полном охренении, как и майор. Остальные просто с любопытством смотрят на нового курсанта.

– Господин Горчаков? – первым отмирает Зверевич. – Рад видеть вас в полном здравии…

Хотя на лице майора явно не радость. Скорее – недоверие. Очень уж цепким становится его взгляд. И он явно не ожидал увидеть сегодня Макса.

Я тоже удивлён. Человек, которого я видел в начале августа на больничной койке в Склифе, и рядом не стоит с сегодняшним Максом Горчаковым. Макс выглядит так, будто последний месяц не при смерти валялся, а проходил тренировки молодого бойца. Жёсткий, крепкий…

…и с источником у него всё более чем в порядке.

Но этого не может быть.

– Привет!

– С выздоровухой!

Забыв о Зверевиче, парни несутся обниматься и хлопать Макса по спине. Серж Палей – первым. Он не может скрыть улыбку. И, судя по лицу, тоже не ожидал увидеть здесь своего приятеля.

– …Потом расскажу, – доносятся до меня слова Горчакова. Видимо, кто-то спросил его о чудесном выздоровлении.

Но я-то знаю, что чудес не бывает. Любое чудо надо сначала придумать, а потом самостоятельно воплотить в жизнь. И ещё неизвестно, чем придётся за него расплачиваться.

⁂

Как я и предполагал, мои бывшие двухкомнатные апартаменты в тренировочной башне Императорского училища мне не светят. Но это не самое проблематичное. Уж не знаю, чем там руководствовался майор Зверевич, когда расселял первокурсников, но я не просто не один в комнате. Со мной вместе заселяется Захар Меньшиков и… один парень из троицы, которая пыталась обойти меня на парковке. Тот самый рыжий сын князя Николаева, владельца двух дальневосточных верфей. На вопрос, можно ли поменяться местами в комнатах, майор жёстко шлёт желающих прогуляться в сад.

А ещё это самая обычная комната. Пусть и со своим санузлом. Все же высшее Императорское училище. Но, конечно, ни о каких вмонтированных в стол компьютерах и речи не идёт. Общага как общага.

Смотрю на рюкзак с Шанкаром и его сумкой и понимаю, что мне надо как можно быстрее снова подняться в рейтинге. Постоянно держать в рюкзаке золотого дракона – высшее неуважение. Пусть даже этот дракон сейчас немножко… не дракон. К тому же его клептоманию никто не отменял. Не услежу – будет мне мешок проблем.

Крайт прыгает на койку у окна и нагло растягивается на ней. А когда рыжий Николаев пытается его согнать, так скалит зубы, что тот сразу передумывает спать у окна. Под его неприязненным взглядом я спокойно занимаю кровать и стоящую рядом с ней тумбочку.

И похлопываю кошака по голове, отчего тот мурчит и ластится.

– Ну и зверюга, – не выдерживает Николаев. – На три шубы хватит.

– Смотри, как бы тебя на шубу не хватило, – беззлобно огрызаюсь я.

– Это мы на тренировках проверим, – щерится он. – Кого там и на что хватит. Машину это ты же нам нашаманил? Илья говорит, лобовуха перед глазами в момент стала чёрной.

Илья? Видимо, один из двух оставшихся парней.

– Без понятия, о чём ты. Все вопросы к вашему Илье, – пожимаю плечами, продолжая выгружать в тумбочку вещи.

⁂

На следующий день нас ждёт торжественное построение, после которого и правда начинаются занятия. Причём распорядок дня здесь почти такой же, как в лагере: подъём в шесть утра, зарядка, душ, завтрак в восемь. Правда, вместо баек Зверевича у нас теперь физика, математика, история…

Не могу про себя не поблагодарить Никиту Каменского, который хотя и находился на домашнем обучении, всё же учился прилежно. В моей памяти есть и нужные математические формулы, и физические схемы, и исторические даты.

К училищу, помимо башни, прилегает здоровенная территория с крытым бассейном, стадионом и несколькими тренировочными площадками – у каждого курса своя. Поэтому три часа в день мы проводим на тренировках.

Правда, змей тут нет, о чём горестно поведал Крайт после первой же ночи.

Из военных дисциплин – тактика закрытия разломов, огневая