Партизаны - Алексей Дягилев

тракт за перекрёстком, и головной танк подорвался. Малыш добил колымагу из пушки, издырявив ему корму с пятисот метров. Подобраться ближе было нельзя, лес в этом месте отступал от дороги. Пытавшийся проскочить рядом с танком грузовик, остановили кинжальным пулемётным огнём, и он окончательно заблокировал путь на восток. Поэтому колонна вынуждена сворачивать на юго-запад, а может так и было задумано. Этих пока не трогаем, пусть втянутся на тракт и поглубже въедут в огневой мешок, всё равно дальше следующего поворота не проскочат, люди «профессора Мориарти» и тут напакостили.

Переношу огонь миномётов на просёлочную дорогу, подгоняя арьергард противника. Если даже накрою какой-нибудь тягач, и он остановится, не беда, Пашкины башибузуки не дадут ему спокойно замёрзнуть, подпалят и согреют вместе с танком. Вроде бы всё идёт по нашему плану, но нет. Едущий первым тягач с транспортёром, раскорячился и застрял на развилке. Может он бы и смог выбраться из снежной ловушки, мощей у полугуся до дуры, но Малыш зачем-то зафигачил ему снаряд прямо в капот, и жить стало веселее.

— Лёха! — зову я пулемётчика. — Любой ценой останови передний грузовик и заблокируй дорогу.

— Понял. — Перебегает он вправо от огневой и карабкается на откос.

— Гриша! — Собирай всех сапёров сюда, пусть занимают позицию на обочине и готовят гранаты.

— Слушаюсь, товарищ командир. — Срывается парень с места и убегает на левый фланг, скликая бойцов. Чёрт с ним, с тылом, с фронта бы отбиться. А то у нас на километр фронта пятьдесят человек против двухсот. Так что продолжаю долбить сосредоточенным огнём по отрезанному хвосту колонны. Удаётся только накрыть второй тягач с транспортёром. Зато три оставшихся, отцепив и бросив неисправные танки, развернулись, съехав с дороги на снежную целину и рванули назад.

Лёха всё-таки остановил передний, доехавший до него тентованный грузовик, с пистолетной дистанции распилив его пополам. Автомобиль пошёл юзом и развернулся поперёк полотна дороги. Следовавшие за ним машины вынуждены были останавливаться, а пассажиры спешиваться и укрываться за снежным отвалом на противоположной от перелеска стороне дороги. Пытаемся отогнать их от нас подальше гранатами и огнём из стрелкового оружия. Хоть и с трудом, но получается. У немцев оказывается тоже гранаты есть, так что получаем в ответ. А еще на той стороне стоит здоровенный амбар, вот за ним часть супостатов и схоронилась.

Из миномётов огонь прекратили, маячить на виду у всех под пулями и гранатными осколками мне как-то не улыбается, а стрелять без корректировки огня нет смысла. Накрыть ближних фрицев тоже не могу, минимальная дистанция не позволяет, а с пятидесяти метров гранаты на выхлоп от выстрела запросто прилетят. Можно оттащить один миномёт в сторону или назад, но сделать это сейчас просто некому, Лёху с напарником подстрелили, так что держим фронт впятером. Вот подтянутся сапёры, тогда и покажем фрицам, как маленьких обижать. Пули и осколки утрамбованные двухметровые отвалы из снега не пробивают, так что вся надежда на Малыша и его команду, осколочные снаряды должны справиться с этой преградой. Но они пока курочат машины, так что не до нас. Хотя можно ракету запустить, пускай постреляют для пользы дела.

Не успел. На опушке леса возле дороги вспух куст разрыва семидесятипятимиллиметрового снаряда. Звук выстрела я услышал со стороны МТС, а разрыв увидел на месте правофланговой сорокапятки потом ещё один, и ещё. Немецкий панцер лупит из своего окурка с километра, и достать его у мужиков нет никакой возможности. Тем более он стреляет, прикрыв борт за кирпичным строением МТМ, повернувшись лобовой бронёй к цели. Так что без вариантов, из второго орудия его тоже не достать. Но может Малыш хоть позицию успеет сменить, стрелять перестали.

А вот и сапёры, пора делать ноги, у нас минута, от силы две. Стоит немецкому танку вывернуть из-за угла, и никакой снежный бруствер нас не спасёт. С четырехсот метров размажет нас как кашу по тарелке. Подошедшее подкрепление укладываю цепью на опушке, а миномёты утаскиваем дальше в лес. Успели. Буквально через несколько секунд на дороге рванул снаряд, так что отходим вглубь леса ещё метров на пятьдесят, и вот тут уже занимаем оборону. Развернув десяток сапёров в редкую цепь, перекрываем полосу в сто метров. Желательно двести, но на левый фланг навалить, смещаемся вправо, там наши.

— Аристарх, один миномёт на повозку, для второго ищешь позицию на правом фланге, метрах в пятидесяти от наших «оборонительных рубежей».

— Понял.

— Вчетвером с одним стволом управитесь легко, если что, поддержите нас. А я пока пехотой покомандую.

— Григораш. — Ловлю я за рукав пацана. — Лёха где?

— Дядя Лёня-то?

— Он самый. Пулеметчик. — Уточняю я.

— Так ранило яго, и дядю Митяя тоже. Я им до саней помог добрести.

— Молодец. Теперь при мне будешь, далёко не убегай.

Меж тем немцы на тракте довольно загалдели, а со стороны МТС стал приближаться рёв двигателя и лязганье гусениц. Справа ещё кто-то стрелял, но в основном из винтовок и редко из пулемётов. В строю вместе со мной дюжина, четверо с миномётом, двоих потеряли, один из них пулемётчик. Это плохо. Одно хорошо, оба живы. Что делать? Можно отходить. Фрицы за нами не должны увязаться, всё-таки не пехота — технари. Хотя как знать. Может отомстить решат. Танк у них есть. Вот только в лесу он не пляшет. Ладно, пока отойдём к основным силам, а дальше видно будет.

— Григораш.

— Я.

— Найди миномётчиков и передай, чтобы отходили к обозу. Мы следом.

— Понял.

— Раз понял, выполняй.

Передав вправо и влево по цепи команду на отход, дожидаюсь пятёрку с левого фланга и отхожу последним. Пройдя метров триста, встречаемся с Малышом и комиссаром, оба мрачнее тучи.

— Занять оборону вдоль опушки леса. — Командую я бойцам, а потом наезжаю на Малыша.

— Потери?

— Трое убито, четверо ранено, один тяжёлый. Разбито одно орудие и пулемёт. Что делать будем, командир?

— Воевать. Бой ещё не закончен.

— Но у них же целый танк. — Удивляется комиссар.

— А у нас целая противотанковая пушка. Леонид Матвеевич, организуйте прикрытие с тыла, а мы повоюем. Емельян, за мной. — Иду я на опушку на ходу расчехляя бинокль.

Немцы при помощи тягачей расчищали дорогу, растаскивая битую технику, а так как стрельба по ним прекратилась, то они совсем осмелели и пытались поставить на ход уцелевшие машины. Танк никуда не делся, а притаился за амбаром,