Первый среди равных. Книга XIV - Жорж Бор

внутри у меня разлился чудовищный холод. Смуглая кожа Эффы тут же начала наливаться краской, будто она перекачивала в себя мою жизнь. Остальные духи замерил на долю мгновения, а потом набросились на меня с новой силой.

— Уходи, — мощно толкнула меня в грудь Эффа и я улетел спиной вперёд в огненную точку, как совсем недавно улетел в туман местный хищник. Сил ей было не занимать даже после смерти.

Вой тысяч голосов резко оборвался, будто его отрезали ножом. Вместо холодной серой хмари меня охватило приятное тепло. Вместо рёва голодных душ, слышался только приятный треск, будто рядом горел уютный большой камин. И пахло шашлыком. А боль от ожогов пришла уже с некоторым запозданием.

— Нужно идти, — рывком подбрасывая себя на ноги, повторил я. В ближайшее время эта фраза будет главным моим девизом. Потому что стоит мне остановиться — и мана в Источнике закончится. А одарённый без маны гарантированно умирает.

Опустевшие сектора сфер разума, где хранилась мана Смерти, так и оставались пустыми. На Пути восполнить их у меня не выйдет, но в этом и был весь смысл. Вместо энергии Смерти я теперь использовал силу Огня. На секунду всколыхнулась тревога, что тело так и останется дряхлым и беспомощным, но последствия пребывания в Лимбе уже исчезли.

Вокруг меня расстилалась бесконечная огненная равнина. Реки горячей магмы стекали со скал, а воздух был раскалён настолько, что один вдох мог закончится смертью. К счастью, в этом месте не могло существовать никакой жизни. Огонь не любил подобного соседства и на своей территории царствовал безраздельно. Можно было не опасаться нападения. Но минусы в ситуации тоже были — расстояния были значительно больше, чем в Лимбе.

Я ускорился и создал перед собой огненный щит. Внутри получалось снизить температуру до сотни градусов, но я всё равно начинал вариться в собственном поту. Выносливость организма позволяла двигаться без остановок, и я бежал изо всех сил к виднеющейся на горизонте изумрудной звёздочке.

Не было смысла экономить. Не было смысла беречь силы и надеяться добраться до следующего перехода без потерь. Такова была главная особенность Пути. Ты обязан был отдать всё ради своей цели. Всё и немного больше.

Когда тело уже начало подводить, а барьер вокруг меня истончился в десятки раз и исчез, до цели оставалось две сотни шагов. Такова была плата, и я удивился щедрости той силы, что правила в этих местах. В первый раз мне пришлось пройти в пять раз больше, и я едва сумел восстановиться от сильнейших ожогов. А сейчас отделался только обугленными ладонями и полностью выгоревшими волосами.

Зелёный свет я уже не видел, потому что веки спеклись в одно целое. Но это было и не нужно. Источник рвался к живительной зелёной энергии, чуть не таща меня следом за собой. На последних шагах я просто упал вперёд и застонал от удовольствия.

Заметить переход не получилось, а вот мгновенно наступившая прохлада показалась мне истинным наслаждением. Я упивался льющимися на меня потоками энергии аспекта Жизни, стремительно восстанавливая потерянные силы. И первое что я сделал — полностью восстановил глаза. А как только получилось их открыть, передо мной оказался мутный силуэт в зелёном одеянии.

Его невозможно было отличить от окружающей энергии, поэтому я и не заметил рядом присутствия постороннего. Может это был всего лишь мираж, но в следующую секунду надо мной прозвучал голос, который я не мог спутать ни с одним другим проживи я хоть десять жизней.

— Рад, что ты всё ещё коптишь это небо, Детоубийца. Боюсь, тебе придётся возвращаться тем же путём, которым ты пришёл сюда. Дальше тебе ходу нет…

Глава 20

Тверь.

Железнодорожный вокзал.

Евгений Александрович Пожарский стоял в сторонке и молча ждал. Для светлейшего князя и одного из самых могущественных аристократов страны это было настолько странно и необычно, что он всерьёз прислушивался к новым ощущениям. Как это, когда все плевать, кто ты и чем занимаешься? Что делать, если ты вообще ни на что не влияешь при всех своих титулах, званиях и достижениях?

Князь вынужден был себе признаться, что чувство ненужности и бесполезности ему совершенно не нравится. Вот только изменить ситуацию он не мог. Даже самый последний дружинник рода Разумовских сейчас мог сделать больше, чем целый губернатор одного из важнейших регионов Российской Империи. Такой дружинник хотя бы мог подойти к тревожно переминающейся неподалёку старшей сестре князя Разумовского и прямо задать вопросы, которые его интересовали. Сам Пожарский себе такой роскоши позволить не мог. А потому мучался целым роем вопросов и ждал…

Из вагона, где уже какое-то время назад скрылся Ярослав Константинович, выскочил барон Ожегов и начал спешно закладывать пролом золотыми слитками. Действовал Виктор Романович очень уверенно и сосредоточенно, будто не раз занимался подобными вещами.

— Помогайте! — внезапно зарычал Ожегов и светлейшему князю пришлось здорово напрячься, чтобы не сорваться с места. Столько власти и права приказывать было в голосе никому неизвестного до недавнего времени барончика, что даже губернатор едва не бросился подбирать слитки. — Чего встали⁈

А в следующее мгновение Евгений Александрович сознательно заблокировал мышцы лица, на некоторое время став похожим на каменную статую. В ином случае его челюсть рухнула бы на землю и пробила дыру метра в три глубиной. Все архимаги, которые были в разы сильнее Ожегова, ринулись на помощь, как по свистку.

Следом рванули Витязи, но стоило молодому парню с мощнейшей аурой менталиста взглянуть в их сторону, как бойцы личной охраны тут же перестроились и отошли к княжне Разумовской, будто готовясь её защищать. В ход действительно пошли сильные защитные амулеты и глушилки магических воздействий.

— Не переживайте так за своего брата, дорогая, — счёл нужным попытаться успокоить Анастасию Константиновну Пожарский. — Уверен, он может справиться с любой проблемой.

— За брата? — непонимающе посмотрела на губернатора девушка, а потом, будто осознав его слова, бледно улыбнулась. — Я тоже уверена, что Ярослав Константинович справится. Сейчас я больше беспокоюсь за сохранность составов с подарками и безопасность вокзала.

— Безопасность вокзала? — тут же встревоженно переспросил министр транспорта. — А вы считаете, что ему что-то угрожает?

— Если вам не составит труда, я бы просила вас перегнать два других поезда на пару километров от вокзала, Ефим Васильевич, — мило улыбнулась Настя чиновнику и тот побледнел до синевы.

— Евгений Александрович… — хватаясь за сердце, обратился Ефим Васильевич к Пожарскому. —