Рысюхин, помните свои шестнадцать? - Котус

стаканами, которые отдала Маше. Ульяна забрала у меня Ромку, а старшая супруга передала взамен первую ёмкость, в которой вместо воды оказалась водка. Причём понял я это только где-то на третьем глотке, после чего чуть было не подавился. Нет, как противошоковое средство оно ничего, но предупреждать же надо! К счастью, во втором стакане оказалась вода, выпив которую я смог встать и дойти сперва до своей комнаты, а потом до душа. Ну, а ещё позже, сидя за столом в домашнем халате, наконец по-настоящему расслабился. От выпитого натощак стакана водки, пусть неполного, там на глаз где-то сто пятьдесят было, в голове немного шумело, но не развезло, как можно было ожидать. Видимо, часть спирта на самом деле ушла, как выразился дед, на выжигание лишних гормонов.

А вообще, это просто здорово сидеть вот так за столом в своём доме, со своей семьёй и никуда вообще не торопиться! Жаль, что такие моменты случаются намного реже, чем хотелось бы, и слишком быстро проходят. Вот и сейчас, стоило перейти к кофе, как в гостиную вежливо постучался Старокомельский, за новостями.

— Иван Антонович, новости есть, и касаются всей нашей гвардии, не только участников карпатской экспедиции, но и всех остальных тоже. Поэтому, я вас хочу попросить: где-то за час до обеда организуйте, пожалуйста. общее построение со знаменем. Форма одежды — парадная. Там я расскажу основные новости, а потом доведу до вас и остальных офицеров подробности. Пока же — даже не спрашивайте, не хочу ни повторяться, ни сюрприз портить. Лучше расскажите, как тут у вас дела: как вернулись, какие новости в заведовании.

Командир моей родовой гвардии кивнул, подтвердив получение распоряжения, и не обиделся на моё молчание, более того — смотрел с предвкушением. Понятное дело: торжественное построение в парадной форме со знаменем, дело такое, что подразумевает или награждения, или, наоборот, торжественную порку. Про новый орден на моём мундире ему подчинённые рассказать не могли, поскольку сами его ещё не видели — я приехал в повседневном мундире с миниатюрами, а копии «Щита Империи», разумеется, ещё не было. Но он и без того догадался, что в нашем случае речь идёт явно о первом варианте. Поэтому, извинившись для порядка и спросив разрешения, он отошёл в сторонку, отдавая нужные распоряжения по мобилету. Потом дал короткий рапорт о состоянии дел, мол, ничего, требующего срочного вмешательства, нет, а затем снова извинился и убежал. И проверить подготовку к построению, и самому тоже переодеться. Я же тоже сделал несколько звонков, в том числе каштеляну и на гарнизонную кухню, а оставшееся время так и провёл в кругу своих любимых, слушая семейные новости, в основном о том, что ещё отмочил Ромка и что погрызла его рысь. Единственный серьёзный вопрос, который мы затронули до того, как идти переодеваться в парадную форму, касался готовности моего заказа, что я сделал по мобилету едва отъехав в поезде от перрона Царского Села. Сам же сын, персонаж большинства домашних новостей, вернувшийся было сразу после завтрака ко мне на коленки, долго в неподвижности не высидел и убежал вместе с фамильяром в игровую.

Увидевшие меня перед построением с новым орденом офицеры убедились, что будут «плюшки» и начали улыбаться в предвкушении. Это они ещё не знают, как может удивлять Государь, да и я от себя добавил. Наконец, после всех ритуальных телодвижений, связанных с самим построением, выносом знамени и докладом командира гвардии мне, как принимающему парад сюзерену, настала моя очередь.

— Гвардия, вольно! Начну с главного. Его Императорское Величество, Государь Император Пётр Алексеевич Кречет, весьма вами доволен. Государь Император изволил высказать личную благодарность за службу в целом, и за то, сколь быстро и качественно мы с вами исполнили Его Императорского Величества поручение.

Тут моё выступление было прервано троекратным «Ура». Оно и по протоколу положено, но видно, что люди искренне рады. Дождавшись тишины, я продолжил.

— Служение Государю и Империи наш долг, как верноподданных, и осознание надлежащего исполнения оного само по себе награда. Тем не менее, Его Императорское Величество изволил выказать своё благоволение дополнительными наградами за исправленное дело. Господин Старокомельский, выйти из строя!

Да, я начал, вопреки обыкновению, «с головы». Дело в том, что наградить нижних чинов мне было разрешено на своё усмотрение, медалей от Империи им в этот раз почему-то не досталось, а вручать свои награды раньше государственных — это просто хамство по отношению к Императору. Ну, а моё «гражданское» обращение к командиру дружины обусловлено тем, что его нынешние знаки различия не соответствуют фактическому званию, присвоенному Государем.

— От имени и по поручению Его Императорского Величества поздравляю Вас гвардии капитаном со старшинством в сём чине с июня месяца двенадцатого числа текущего года, с зачислением в Собственный, Его Императорского Величества, конвой[1] вне штата. Также сообщаю о Вашем откомандировании в моё распоряжение до особых указаний.

— Служу Империи! — немного охрипшим голосом ответил Иван Антонович.

И я его понимаю: только что был отставным армейским капитаном, девятый чин, да и тот чуть было не «зажали», и вот уже — капитан гвардии, седьмой чин, как у меня и как у армейского подполковника. Всего одна ступенька до шестого класса и потомственного жалованного дворянства. И не просто гвардия, а наиболее приближённое к Государю подразделение лейб-гвардии, за зачисление в которое в любом качестве себя или своих отпрысков представители аристократических родов грызню устраивают и многоходовые, многолетние интриги проворачивают! Выслужиться из мещан в капитаны с правом получения личного дворянства уже, безо всяких шуток, достижение и предмет заслуженной гордости, получение мещанином и сыном мещанина столь высокого звания вообще настоящее событие.

Я протянул офицеру его новые погоны, пока только парадные, остальные отдам позже, и копию Указа, которые мне подала Маша, надевшая мундирное платье и вызвавшаяся выполнять роль ассистента. И продолжил:

— Также позвольте вручить вам денежную премию на обзаведение, — я в добавок к ранее перечисленному протянул конверт с банковским чеком на две с половиной тысячи. Нет, ну не наличными же вручать? Даже сотенными купюрами получается солидная пачка листов, не в каждый конверт войдёт, даже если не складывать пополам для компактности.

— Благодарю, ваша милость! — капитан, точнее, уже гвардии капитан, понял, что эта награда от меня и соответствующим образом отразил это в ответе.

Следующим был Нюськин. Он получил такие же точно погоны гвардии капитана, только «в полку попроще», будучи приписан формально к корпусу гвардейской артиллерии. Но взлёт у него получился куда как более