Музыка вещей - Анна Андросенко

– Что ж, увидимся, фрау, а мне пора готовиться. Будьте счастливы.

– Видерзеен! – пропела Светлана и помахала ему вслед.

Певец вышел навстречу летнему солнышку Урала.

Матвей, до этого стоявший поодаль и удивлённо подслушивавший немецко-русский диалог культур, наконец-то решился отвлечь Свету:

– Кажется, он всё же оставил деньги за шкатулку.

– Ой, и правда, – Света увидела две тысячерублёвых купюры под кофейной парой, из которой музыкант пил. – Я даже не задумалась о том, чтобы внести её в каталог.

– И я нет. Что ж, Володе я уже заплатил. Кстати, коллега, можно поинтересоваться, о чём был ваш разговор?

– Он в благодарность пригласил меня на концерт.

Матвей прикрыл улыбку перчаткой.

– А ещё он рассказал историю этого зонтика.

– Так и я рассказал ему историю зонтика.

– Он пожелал мне счастья и вам тоже.

– Да, он поздравил всех.

– С чем, позвольте?

– Света! – Матвей сиял, словно начищенный серебряный сервиз. – Я женюсь!

– О, так чего же вы молчали? – Света искренне обрадовалась за начальство. – Она уже согласна?

– Я ещё не спросил.

– Отчего же? – изумилась рыжая. – Вы завидный жених, наверное, обеспеченный и уж точно симпатичный. Вы любите этого человека?

– После не столь давних событий я понял, что очень люблю.

– Хотите заботиться о ней?

– Да.

Света искренне – как и Винтер – поздравила босса.

– А этот человек не будет против того, что я на вас работаю?

Матвей немного даже замешкался с ответом:

– Не понял.

– Обычно женщины против того, что их избранник каждый день работает бок о бок с другой женщиной. Мало ли, – объяснила девушка. Она решила не напоминать ему о Властелине.

Она взяла в руки кофейную пару, из которой пил музыкант, чтобы пойти вымыть её.

Матвей, вот уж от кого девушка никак не ожидала, вышел на середину клиентского зала со старинным антикварным кольцом-печаткой в руке. Он вытянул руку вперёд.

– Светлана, – продекламировал он, – если вы не против того, что работаете на меня – выходите за меня замуж!

От неожиданности Света уронила на пол чашку и блюдце. Осколки со звоном разлетелись по полу. Она ойкнула и бросилась в туалет за веником и совком.

– Пожалуйста, не заходите сюда, – она была сильно напугана. – Вы можете пораниться!

Матвей стоял растерянный на одном колене посреди клиентского зала. Света старалась не смотреть на него и мысленно благодарила чашку за то, что та так удачно упала. В мгновение ока беспорядок был устранён.

– То есть, нет?

Светлана была абсолютно серьёзна, когда посмотрела Матвею прямо в глаза.

– Вы мой директор и обычно вы приказываете мне. Но сейчас я хочу попросить вас: встаньте!

Оторопевший антиквар поднялся во весь рост.

– Вы сейчас создаёте очень неловкую ситуацию.

– Почему неловкую?

Света внезапно вышла из-за прилавка и сказала:

– Мне нужно уйти, прямо сейчас.

– Но сейчас только четыре!

– Я потом отработаю… позже!

В растрёпанных чувствах Светлана надела ветровку и вышла на улицу. Матвей успел заметить, что она вытирает слёзы.

Что же он наделал?! Ничего, он просто попросил у неё же её руки.

Осипов на самом деле за этот год научился дорожить людьми. Светлана же была одним из немногих живых людей, к которой он испытывал эмоциональную привязанность. После того, что случилось с его другом кардиологом, он очень крепко привязался к девушке. Иначе, зачем ему было защищать её от разъярённого врача или от мстительного привидения? Пусть оказалось, что защищать было не от кого.

Что же так обидело её? Они теперь могут быть полноправными владельцами «Анти-КВА», это будет семейный бизнес. Но они обсудят это завтра, а сегодня вечером Матвей собирался на культурное мероприятие. Параллельно антиквар думал, гладить галстук-бабочку или не стоит.

В Доме печати собрались разновозрастные любители электронной музыки. Среди них были и те, кто помнил Винтера совсем молодым, ещё в группе «Волчья стая». Были и готы в полном обмундировании «детей ночи», были просто любители синти-попа, к которым относила себя и Света. Было много женщин, которых навсегда влюбил в себя голос Фолькера Винтера.

Света, уже немного успокоившись, попросила у жизнерадостной татуированной барменши вишнёвого пива.

– А для вас уже заказали! – объявила девушка и поставила перед ней полный стакан.

– Кто? – испуганно охнула Света и опасливо оглянулась по сторонам. Но тут же облегчённо вздохнула, увидев в полуметре от себя короткую непослушную причёску и загадочно бликующие в полутьме очки, а потом и их обладательницу.

– Ты чего пугаешь? – возмутилась Света, когда пересела поближе к писательнице.

– Прости, – виновато ответила Алёнка. – Я сначала опоздала и не могла тебя найти. Потом подошла к стойке бара и увидела, что ты сидишь на диванчике в зале и плачешь. Я подумала, что если тебе плохо, то пока не следует тебя трогать.

– Да мы же с тобой договорились именно здесь встретиться! – Света возвела глаза к потолку. – Я тебя жду, зараза!

– Ну, в качестве извинения прими бокал вишнёвого пива.

Девушки чокнулись кружками за встречу и понемногу отпили.

– Не думаю, что моё опоздание – повод плакать, – изрекла Алёна. – Что у тебя стряслось?

На сцене выступала местная группа, и пока Фолькер выходить не собирался, помощница антиквара рассказала Алёне о сегодняшнем визите немца.

– Но это же здорово, – позавидовала Алёна. – У вас такой знаменитый клиент есть теперь!

– Я хочу завтра уволиться из «Анти-КВА».

Только что отхлебнувшая напиток писательница поперхнулась и чуть не выплеснула содержимое кружки на свой праздничный пиджак. Она закашлялась, и Свете даже пришлось похлопать её по спине. Барменша удивлённо покосилась на девушек.

– Почему? – спросила Алёна, давясь кашлем. Потом она поставила кружку на стойку – на всякий случай: вдруг последующая информация будет еще неожиданней. И оказалась права…

– Осипов пару часов назад предложил выйти за него замуж.

Алёна отдышалась, посмотрела на подругу, а потом на пиво и отхлебнула ещё.

– Зачем сразу увольняться-то? Он домогался до тебя?

– Нет, – Света даже перекрестилась.

– Он угрожал тебе чем-то, если бы ты отказала?

– Нет.

– Ты влюблена в Матвея?

Света выдержала паузу, словно подбирая слова. Такая тактика ответа – долго молчать, а потом припечатать – была свойственна разве что Алёне.

– Нет, не влюблена.

– Но что-то чувствуешь?

– Я чувствую к нему некоторую эмоциональную привязанность. Знаешь, так бывает же – когда вы долго с кем-то работаете, то волей-неволей открываете друг другу многое из своей жизни. Даже если тебе наплевать, что человек боится пауков или разбил что-то в юном возрасте – тебе лестно, что человек немного приоткрыл свою душу.

– Так бывает, – согласилась Алёнка. – Ты только не плачь, – она протянула подруге бумажный