Ревизор: возвращение в СССР 47 - Серж Винтеркей

Вот, кстати, что ты не должен ни в коем случае забыть – упомянуть об этом в своей автобиографии, причём со всеми датами своей работы, чтобы видно было, что ты годами в стройотряде пахал. Старшее поколение страсть как обожает такого рода упоминания в автобиографиях. Сами много и тяжело руками работали, так что очень уважают тех, кто тоже тяжёлой физической работы не чуждается.

– Ой, Паша, – только сейчас спохватилась Женька, – а Галия с детками почему не пришли?

– Так спят они еще все после перелета, утомились сильно. Это я что-то подскочил просто, – разведя руками, ответил ей. – Как вам кстати с Тузиком жилось все это время? Решились собаку тоже завести, или ну его?

– Хороший у тебя пес, Паша, воспитанный, но мы же не знаем, повезет ли нам так же, если мы своего возьмем. – развел руками Костян. – Думать еще будем, короче.

Минут через пять я извинился, сказал, что надо уже домой бежать, а то дел много после длительного отсутствия, и откланялся.

Ну, помимо неожиданного перевода Витьки Макарова в МГИМО, никаких особых новостей не было. МГУ стоит на месте, учёба идёт себе потихоньку. Студенты с унынием думают о приближении зачётно- экзаменационной сессии.

Костя, правда, пытался меня ещё одной новостью шокировать, что Альфредо куда‑то надолго уехал из Советского Союза. Но это для меня новостью, конечно же, совсем не было. Правда, поудивлялся немножко для вида все же. Нечего человеку портить новости, которые он тебе выкладывает и ждет соответствующей реакции…

Вернувшись от Брагиных, тут же набрал Витьку Макарова. Сняла трубку его мама. Поздоровался, вежливо попросил Виктора Макарова к телефону. Она, явно довольная тем, как вежливо я это сделал, мне ли не знать, как молодёжь неопытная и неотёсанная часто приглашает своих друзей к телефону совершенно грубым, с точки зрения их родителей, образом, тут же его и пригласила.

– Привет, Витя, – сказал я. – Приехал вот я с Кубы, а тут меня такими новостями оглушают с места в карьер! Что ты забыл‑то в этом МГИМО, дружище?

– Ну, Паш, это не телефонный разговор, – ответил он. – Рад, конечно, что ты приехал, тем более у меня ещё дополнительно есть что обсудить. И по самому этому МГИМО у меня там один сюрприз сразу после перевода нарисовался… Ты не поверишь какой!

Заинтриговал он меня неимоверно. Меня и сам‑то перевод шокировал – мы же ничего подобного вообще не обсуждали. Витька полностью в жизнь МГУ интегрировался и очень негодовал, когда мы догадались, что именно его отец для него организовал ту конференцию. То есть вообще ничего не предвещало, что он вдруг при таком отношении к отцу вдруг передумает и, как тот хотел, в МГИМО на учёбу переведётся.

А тут он еще дополнительно интерес мой вызвал: чем же его так МГИМО шокировать могло? И тут до меня дошло, и я расхохотался:

– Что, небось Регинку Быстрову там встретил? Ребята сказали, что ты на второй курс пошёл, а она как раз на втором курсе учится. Вы не могли не столкнуться…

– А ты что, хочешь сказать, что ты знал о том, что она там учится? – неподдельно удивился Витька.

– Ой, приятель, это отдельная история. Ты прав. Давай с тобой встретимся где‑нибудь, переговорим более детально по этому поводу.

Ну да, надо же мне ему не только рассказать про детали той нашей встречи, но и мои подозрения высказать в адрес Регины. Что она вполне может быть с КГБ вовсю сотрудничает, и что ему не надо в силу этого с ней ни в коем случае связываться. А то же Витька у нас поборник справедливости. Мало ли начнёт там, не разобравшись, правду‑матку в отношении Регины резать, и в результате войдёт в конфликт с планами КГБ в отношении этой юной, но абсолютно аморальной особы.

В теории не должны они, конечно, сына первого заместителя министра МИД кантовать. Но мало ли они сильно на него обидятся, и поставят какую‑нибудь метку в его личном деле. А потом захочет он дипломатом за рубеж выехать – и тут они ему и подгадят в ответ, не одобрив его кандидатуру.

Зная, что Витька в МГИМО собирается переходить, я бы, конечно, ему про Регину всё это заранее разъяснил. Но так, конечно же, не стал, учитывая то, что у нас с ней определённое соглашение было заключено.

Да, нам столько всего с ним обсудить нужно, что это однозначно совершенно не телефонный разговор.

В этот момент я вспомнил вдруг про то, как, с моей точки зрения, мне прослушку с квартиры убирали. Это когда я ещё поддразнил комитетчиков, позвонив им с детского телефона из маминой квартиры. Мелкое хулиганство, конечно, но до сих пор приятно вспомнить, как они из моей квартиры ломанули тогда всем стадом…

А ведь ситуация‑то резко изменилась. Я же уже хожу теперь в любимчиках Андропова, блин. А если они, воспользовавшись тем, что я на три недели аж укатил, снова прослушку поставили? Надо это проверить… А как?

Вспомнил сразу же про ту розетку, около которой мусор нашёл, когда в квартиру тогда вошёл. Бежали так поспешно, что следы не успели замести. Значит, судя по тому, что я знаю о несовершенных технологиях прослушки этого времени, они точно были сплошь проводными… Ну, не считая того герба, что в кабинете посла США установили.

Но там какая-то наверняка совсем секретная технология использовалась, которую вряд ли в квартирах советских граждан используют. Значит, к этой розетке какой‑то провод наверняка проведён, по которому установленный датчик и передавал информацию.

Так что, по идее, если мне в момент моего отсутствия эту прослушку обратно вернули, то надо именно там и смотреть. Провода‑то мне во время ремонта закладывали, а потом сверху всё это красивенько штукатурочка‑то и скрыла. Не зря потом бригадир этой бригады так меня шугался. Впечатлён был, видимо, сильно всей этой операцией КГБ, в которую его, вне его ожидания, вовлекли. Скорее всего, как следует запугав, чтоб помалкивал.

И новый провод теперь фиг проложишь… Значит, если прослушку возобновили – то, скорее всего, этим проводом не могли не воспользоваться…

А что, если мне взять отвёртку, потихонечку там розеточку эту отвинтить и глянуть, нет ли там чего‑то лишнего?

Правда, есть один нюанс: как бы это характерное шуршание