Экстрасенс в СССР - Александр Яманов

А он достаточно молодой, тридцати точно нет. Только уставшее и бледное лицо с мешками под глазами прибавляет ему годков.

— Гражданин Соколов, садитесь. Я, Горюнов Василий Петрович, юрист второго класса областной прокуратуры. Приехал, чтобы разобраться в ваших художествах, — с ходу начал следователь таким тоном, будто моя вина уже доказана, — Сейчас у нас двое пострадавших, получивших тяжкие телесные повреждения. Ещё парочка с сотрясениями. Они говорят, что вы на них напали с группой неизвестных лиц, и готовы написать на вас заявление.

— Это те четверо носатых, что не дали проводить девушку до дома, и пытались меня зарезать? Странно. Я запомнил нашу встречу по-другому. Кстати, товарищ следователь, повреждённая рука и расквашенный нос, как-то до тяжких травм недотягивают.

— Медицинская экспертиза выяснит, дотягивают повреждения до тяжких телесных или нет. К тому же вы забыли о сотрясения мозга у братьев Думбадзе. Скорее всего, травмы получены от ударов тяжёлым предметом. Впрочем, моё дело снять показания, приобщить улики к делу и действовать согласно закону. Судя по показаниям пострадавших, в час тридцать после полуночи, вы в пьяном виде с группой лиц напали на них. Четверо строителей приехали по комсомольской путёвке из Грузинской ССР. Вели себя они смирно, и все силы направил на помощь колхозу. Причин для конфликта между вами не было. Пострадавшие в один голос утверждают, что обнаруженная финка не их. И это вы с ножом напали на Вахтанга Головани, Реваза Кабахидзе и братьев Думбадзе.

— Напал и не зарезал? Вместо этого немного настучал по физиономиям. Как-то не клеится это всё, товарищ следователь. А ещё я не пил. Можете сами проверить, запаха перегара нет. Также не мешает провести экспертизу на этот счёт, — отвечаю, с трудом сдерживая усмешку.

— Ничего, дайте нам время, и мы во всём разберёмся, — пригрозил следователь и принялся перекладывать бумажки по одной из одной папки в другую.

Голова трещала, но я всё равно услышал несколько мыслей юриста второго класса. Похоже, Горюнову было всё равно, кто виноват. Он просто выполнял приказ начальства. Его раздражала необходимость потратить выходной на поездку в такую глушь.

— На финке отпечатки Реваза. Девушка Лена, которую я провожал, наверняка уже рассказала, что с нами никого не было. И я повторяю, что не пил, в отличие от ваших пострадавших. Думаю, во время допроса, вы сами учуял от них винное амбре. А председатель ещё подтвердит, что у нашей бригады сухой закон.

— Степень опьянения выяснят медицинские эксперты. А ещё скоро придут данные по отпечаткам пальчиков на финке, — строго произнёс Горюнов.

Это должно было прозвучать как угроза, но я усмехнулся.

— Гражданин Соколов, боюсь, скоро вам будет не до ухмылок. И вообще, вы хотите сказать, что смогли справиться один с четырьмя крепкими парнями?

— Как видите, смог.

— И откуда у вас такая подготовка?

— Спорт, служба в армии, отсутствие вредных привычек и работа на свежем воздухе, — снова усмехаюсь, глядя в недобрые глаза следователя.

— Василий Петрович, — внезапно заговорил участковый. — Местных там точно не было. Лена Макарова всё подтвердила. Они шли одни. Получается, сам справился. Дело плёвое, даже превышение самообороны не привяжешь.

— Лейтенант, выйдите! — возмутился вскочивший Горюнов, указал на дверь.

Как только Панфилов вышел, следак выскочил за ним. Он так хлопнул дверью, что она приоткрылась. И я услышал разговор.

— Лейтенант, ты чего вмешиваешься? Погоны жмут? — начал давить Горюнов.

— Мне погоны не ты давал, не тебе отбирать, — огрызнулся участковый. — А нападение с холодным оружием группы лиц налицо. Весь посёлок в курсе, что произошло. Парни из города были в клубе, их видели десятки человек. Никто не мог напасть толпой на грузин. Поэтому не понимаю смысла происходящего.

— Повторяю. Холодное это оружие или нет, решат эксперты. Не лезь, лейтенант. Я всё делаю по закону.

Несмотря на все слова следователя, участковый не замолчал. Ещё в его словах промелькнула издёвка.

— Наслышан я, как в областной прокуратуре всё по закону делают.

— Лейтенант, скажи спасибо, что тот, кого ты имеешь в виду сейчас в отпуске. Прибудь он сюда, вы бы по струнке ходили и в рапорты написали такие, как прокурор прикажет.

Но Панфилова подобными угрозами не пронять. Я даже зауважал милиционера. Не скрою, вначале испытывал к нему скепсис, навеянный прошлой жизнью. Оборотни в погонах и всё такое. А его следующие слова меня просто шокировали. В хорошем смысле, конечно.

— Горюнов, не повесишь ты на Соколова ни нападение группой лиц, ни превышение необходимой самообороны. При первом допросе Вахтанг Головани признался, что вместе с сообщниками напал на Алексея по предварительному сговору. Это при тебе он уже по-другому запел. Всё будет указано мной в рапорте. И запомни, люди в курсе случившегося, и не дадут парня в обиду. Они не позволят горбоносых выгораживать. Тем более что уже были мелкие инциденты с шабашниками. Кстати, эти показания Вахтанга слышал товарищ Жуков. Так что, гражданин юрист второго класса, не буди лихо, пока оно тихо.

— А я не бужу. Только не мы с тобой будем решать, кто виноват. И не Жуков с народом. Насчёт национальности потерпевших советую помалкивать. У нас в СССР дружба народов, если ты забыл. Все граждане перед законом равны.

— Я и хочу, чтобы все равны были в действительности, а не на бумаге, — Панфилов продолжал гнуть свою линию.

После разговора следователь снова вернулся, заперев за собой дверь. Он уселся за стол и зачем-то начал задавать одни и те же провокационные вопросы. Наверное, пытался поймать меня на враньё.

Странно, но мысленно следователь относился к происходящему равнодушно. Он ждал звонка с приказом о дальнейших действиях. Подобное поведение удивило. Получается, Горюнов поступит не по закону, а сделает, как прикажет начальство. Это что за прокуратура такая? Что-то не так в этом СССР. О подобном преступном поведении я слышал в своё время, но не верил. И причём здесь я? Или дело в национальности грузин? Волосатая лапа дотянулась даже до нашей области? Когда успели?

Следователь допрашивал меня около часа. Честно говоря, достал он своей дешёвой схемой. Возникло желание огрызнуться и послать его подальше. Вдруг на улице начал нарастать шум. Сначала раздался звук подъехавших машин, затем кто-то заговорил на повышенных тонах. Постепенно нарастал гул, будто жужжал улей. Только звуки издавала большая масса народа.

Тут в кабинет заскочил участковый и увёл следователя. Через пару минут Горюнов вернулся с сержантом милиции и указал на меня.

— Запри его в соседнем кабинете, Панфилов покажет где. Потом выходи на