Код доступа - Виктор Корд

часть Ключа там. В подвалах. Но Волковы не просто умерли. Там царит «Хроно-сдвиг». Время там течет иначе. Пространство зациклено. Это ловушка для разума.

— И как мы туда попадем? — спросила Инга, нервно потирая свою металлическую руку. — Техника там сходит с ума. Электроника горит.

— Обычная электроника — да, — я вывел схему наших новых чипов. — Но мы используем фотонные процессоры. Свету плевать на магию искажения. Мы не берем с собой сложную технику навигации. Мы идем по визуальным ориентирам. И мы берем костюмы класса «Призрак».

— Кто идет? — Клин поглаживал шлем.

— Только мы втроем. И четыре Синтета как грузовая и огневая поддержка. Плюс два дрона-разведчика «Химера» (четвероногие платформы).

— Мы не армия вторжения, — продолжил я, глядя в глаза своим людям. — Мы хирурги. Мы заходим тихо, вырезаем опухоль (забираем Ключ) и уходим. Никаких лишних боев. Никакого геройства.

— А если нас встретят? — спросил Клин. — Говорят, там бродят призраки Волковых. Неупокоенные души.

— Если встретят — мы объясним им, что мертвым положено лежать в земле. А если не поймут… — я положил руку на кобуру с «Медведем», заряженным патронами с солью и серебром (на всякий случай). — У нас есть аргументы.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

— Есть еще одно. Мой отец.

Инга напряглась.

— Что с ним?

— Граф Морозов передал свежие данные разведки. Князь Бельский закрыл свое поместье «Куполом Отчуждения». Он отрезал себя от мира. Имперская Гвардия оцепила район, но внутрь войти не может — любой, кто пересекает черту, падает замертво или сходит с ума.

Отец начал подготовку к Ритуалу. Он выкачивает энергию из лей-линий земли.

Я вывел график сейсмической активности. Линия дрожала.

— Видите эти пики? Это «сердцебиение» земли. Оно замедляется. Он убивает землю вокруг себя, чтобы накопить силу для прорыва. У нас мало времени. Если он соберет достаточно энергии до того, как мы найдем Ключ… нам нечего будет спасать. Москвы просто не станет. На её месте будет воронка в Бездну.

В бункере повисла тишина. Гул генератора казался теперь отсчетом таймера бомбы.

— Мы спасаем не Империю, — тихо сказал я. — Империи приходят и уходят. Мы спасаем право людей жить в мире, где законы физики все еще работают. Где безумный старик не может переписать реальность по своей прихоти, превратив нас в рабов или мутантов.

Инга подошла ко мне и положила свою живую руку (теплую, мягкую) поверх моей ладони, лежащей на столе.

— Мы готовы, Макс. С тобой — хоть в Бездну.

— В Бездну мы успеем, — я накрыл её руку своей. — Сначала — в Серую Зону.

— Выезд через час. Грузим Синтетов. Проверяем герметичность костюмов. И… помолитесь, если верите. Потому что там, куда мы идем, Бог нас, скорее всего, не услышит.

Сборы были быстрыми и молчаливыми. Каждый понимал, что это может быть билет в один конец.

Я проверял личное снаряжение.

В моем рюкзаке лежали:

Пять магазинов с разрывными пулями. Три гранаты «Нулификатор». Аптечка с усиленными стимуляторами «Берсерк-2» (без побочек). Модуль механического взлома замков. И, самое главное — свинцовый экранированный контейнер для Ключа.

Я подошел к зеркалу в шлюзовой камере.

На меня смотрел не человек. На меня смотрел кибернетический рыцарь в черной, матовой броне. Лица не видно за тонированным визором, только голубое свечение интерфейса в районе глаз.

Максим Бельский, бастард, изгой, студент.

Виктор Вейс, наемник, призрак, убийца богов.

Кем я стал?

«Я стал тем, кто необходим этому миру», — ответил я сам себе. — «Системным администратором, который пришел удалить вирус».

Ворота «Объекта 9» с тяжелым скрежетом поползли в стороны.

Снаружи была ночь. Дождь лил стеной, смывая грязь с бетона.

Мы погрузились в наш бронированный грузовик. Клин за руль, я и Инга — в кунг, к мониторам управления. Синтеты загрузились следом, встав в режим гибернации.

— С богом, — пробасил Клин и вдавил педаль газа.

Грузовик вырвался из туннеля в ночь. Мы ехали не по дорогам. Мы ехали по старым просекам ЛЭП, в обход постов Гвардии и патрулей Инквизиции, которые все еще искали «цветочные бомбы».

Наш путь лежал на юго-запад. В место, которого нет на картах навигаторов.

Через два часа пейзаж за окном начал меняться.

Деревья вдоль дороги стали выше, чернее. Листва на них была не зеленой, а серой, словно покрытой пеплом. Туман сгустился, фары с трудом пробивали молочно-белую пелену.

Радио в кабине зашипело статикой и смолкло. Связь с внешним миром оборвалась.

Стрелки приборов на панели грузовика начали плясать. Спидометр показывал то ноль, то двести километров в час.

— Началось, — сказал я, глядя на показания внешних сенсоров костюма. — Мы пересекаем периметр Зоны. Энтропия растет.

Впереди, в свете фар, возникла арка старинных ворот. Кованое железо, погнутое неведомой силой, словно пластилин. На одной из створок висел герб, полускрытый ржавчиной: Волчья голова, пронзенная серебряной стрелой.

Герб рода Волковых.

— Стоп машина, — скомандовал я. — Дальше пешком. Техника здесь умрет. ДВС заглохнет из-за изменения плотности воздуха.

Мы вышли под дождь. Капли воды здесь были тяжелыми, маслянистыми. Они не стучали по броне, а шипели, словно слабая кислота.

— «Призраки» активны? — спросил я.

— Активны. Мы в стелс-режиме, — подтвердила Инга, активируя поле маскировки.

Я послал сигнал Синтетам. Четыре дроида спрыгнули на асфальт, их сенсоры засветились тусклым красным светом.

— Вперед. Дистанция пять метров. Смотреть в оба. Здесь враг может быть не снаружи, а внутри твоей головы.

Мы шагнули под арку.

И мир вокруг дрогнул. Звук дождя исчез. Наступила абсолютная, ватная тишина.

Мы вошли в Серую Зону.

Понравилось? Подписывайтесь и добавляйте в библиотеку! Это ускоряет выход проды!

Глава 19. Мертвые Земли

Тишина в Серой Зоне была не просто отсутствием звука. Это было физическое давление, словно кто-то обернул мир в плотную, звуконепроницаемую вату. Звуки наших шагов по растрескавшемуся, поросшему мхом асфальту умирали, не успев родиться. Даже гудение сервоприводов экзоскелета Клина и тяжелая поступь наших дроидов-Синтетов здесь казались далеким, приглушенным эхом, доносящимся словно из соседней комнаты.

Туман вокруг сгущался. Он не был водяным паром. Мой визор в режиме макросъемки показывал, что это взвесь микроскопических частиц — застывших фрагментов маны, перемешанных с пылью и пеплом. Они висели в воздухе неподвижно, игнорируя гравитацию и ветер. Мы шли сквозь облако застывшего времени.

— Макс, — голос Инги в шлеме звучал с сильными помехами, словно сквозь слой воды. — Датчики сходят с ума. Уровень энтропии скачет от нуля до бесконечности. Пространство… оно нестабильно. Гироскопы в моей