Шарадж - Юрий Цой

На следующий день я проверил как все «работает». Поинтересовался у «Алисы» нет ли проблем, получил в ответ: «Фигня!», и после обеда в заводской столовке, пожелав сотрудникам хорошей смены, отправился в гостиницу чтобы проведать наших женушек. Понятно, что все это время вместе со мной молчаливой тенью присутствовал Дракоша, которому все было интересно и он даже разобрал на части один из неработающих станков. Когда я предложил ему покинуть рабочее место, он оглядел груду железа, посмотрел на свои испачканные руки и молодого парнишку из заводских и впервые отказался от моего сопровождения ради увлекшего его процесса. Не стал ему в этом мешать и в гостиницу вернулся в одиночестве.

— Привет, любимая! Вы где? — Звоню, чтобы прояснить ситуацию. — Я освободился!

— Ой! А мы в Пушкинском музее. Ничего если мы досмотрим?

— Конечно смотрите! Вечером пойдем куда-нибудь?

— Если там не надо будет стоять на ногах! А то чувствую мы приползем в гостиницу на коленках!

— Понятно! Тогда откладываем театр на завтра, а сегодня баня! Парилка, массаж и секс!

— Ура! Ты самый лучший муж!

Довольный, открыл ноутбук и найдя уютную сауну забронировал на сегодняшний вечер.

— Бултых! — Голенькая Маришка выскочила и сауны и с разбега прыгнула бомбочкой в небольшой бассейн.

— Ух! Здорово! Дашка! Прыгай!

Дашуня последовала за подругой, забавно подпрыгнув и взметнув свои тяжелые сиси, потерявшие в этот прекрасный момент закон гравитации и вознесшие свои розовые вершины к солнцу. Если бы оно конечно было… Я с вожделением наблюдаю за шутливой возней двух граций и чувствую, как внутри поднимается волнующее желание. Кинул взгляд в сторону комнаты отдыха, прикидывая наличие скрытых камер, а потом плюнул и стал ждать выхода прекрасных купальщиц. Маришка как всегда сразу уловила блеск моих глаз, безошибочно определив по ним мои намерения и нарочито медленно стала подниматься по лестнице предъявляя моему взору порозовевшую как у поросенка кожу в особо чувствительных местах с тонким слоем подкожного жирка. За ней последовала Дашка, и я чуть не закипел изнутри выпуская пар из ушей. Уж больно картина была запредельно сексуальная!

— Может, поиграем? — Я вильнул глазами в сторону виднеющейся за дверью кровати.

Маринка хитро улыбнулась и делая задумчивый вид протянула:

— Ну-у, я не зна-аю-у! — И изогнула свой стан выпятив в мою сторону острые кончики грудей. От этого мою крышу снесло совсем, и я бросился хватать взвизгнувшую проказницу. Ухватив не успевшую сбежать женушку поперек тела, понес добычу на ложе разврата и выпустил свой «пар» и другие жидкости в процессе любовной ярости. Чуток передохнул и повторил все тоже самое, но уже более спокойно и, я бы сказал, нежно с перевозбудившейся Дашкой, терпеливо ждавшей своей очереди. Поэтому она очень быстро для себя финишировала и, с удивлением в широко открытых глазах, вскоре пошла на второй заход. В общем попарились знатно!

Следующий день почти повторил предыдущий, за исключением его финала, так как мы все же пошли в театр и не куда-нибудь, а в Большой! Говорят, что там несколько лет проводили грандиозную реконструкцию, но нам было итак интересно посмотреть на «лицо» нашего государства знаменитого на весь мир. Вначале мы от метро уперлись в припаркованные машины, подпертые сугробами неубранного снега. Обойдя препятствия и, недоумевая зачем на таком месте устраивать парковку, взошли на парадное крыльцо с колоннами. Предъявили билеты и попытались пройти в высокую створку монументальной двери, которая ни в какую не хотела пропускать посетителей. Краем глаза замечаю, что откос прямо напротив ручки растрескался и вот-вот отвалится. Допустил, что это произошло только-только и его просто не успели отремонтировать. С трудом справился с непокорной дверью, и мы прошли сначала в исторический холл, потом дальше к уютным гардеробным. Девушки вертели головками, также как и я попав сюда впервые. Затем, как водится спустились в туалет, где я выпал в осадок увидев трещины на стене прямо сразу от входной двери, замазанной в районе замка какой-то шпаклевкой. Прохожу вперед с интересом разглядывая потолок, на котором провисли квадратики изображавшие из себя лючки для обслуживания и светильники с разными лампочками, на одном из которых отсутствовал ободок крепления плафона. Думаете это все? Ошибаетесь! Белая «финская» дверь в мужскую и женскую секции с наличниками из МДФ, прибитые гвоздиками и настенная плитка из конца девяностых. Добили все три раковины, вделанные в кухонные столешницы и допотопные дозаторы мыла. Да-а! А писали, что угрохали бюджетных денег неимоверное количество! Но кто-то же здесь работает, получает немаленькую зарплату! Почему нельзя все исправить⁈ А ведь только я заплатил за три билета «два конца», но оригинальная то цена билета в ложу десять тысяч! Удивился таким открытым и показным издевательством над своими гражданами и мне стало немного стыдно перед иностранцами, чего никогда раньше со мной не бывало. Совсем же плохо мне стало, когда я увидел в убранстве главного фойе вместо бывшей лепнины жалкие рисунки, а свежеуложенный дубовый паркет выглядел весьма убого, перечеркнутый косыми линиями от колес тяжелого инструмента. Блин! Зачем мы сюда пришли! Так бы я верил, что наш балет до сих пор впереди планеты всей. Ну, почему главную партию танцует итальянский танцовщик? У нас что? Своих не хватает⁈ Порадовался за очарованных спектаклем девушек, но нехороший осадочек остался в глубине души. Не все у нас ладно в «Датском королевстве»…

В конце второй недели состоялся пробный запуск сборочного конвейера. Набежало куча рабочих, инженеров и заводского начальства. Кое как набрали деталей на несколько машин, разложили их по ячейкам складского обеспечения и отогнав персонал завода за натянутую ленточку повернулся к директору.

— Ну что? Павел Ильич. Начнем?

— С Богом! — Кивнул тот, и я нажал большую красную кнопку пуска, которую специально установили на тумбе для красоты картинки, когда начнут снимать официальный сюжет запуска автоматизированного сборочного конвейера.

Зазвучала сирена, махнули манипуляторами станки, приготовившись к операции, и роботы подносчики покатились к стеллажам, подхватывая нужную им деталь. Через шесть часов первый автомобиль съехал с конвейера, сверкая бликами на светлой краске. Зрители радостно захлопали и попытались поднять меня на руки, но чуть не уронили и ограничились более легкими программистами.

— Поздравляю Алексей Викторович! Работает! — Радостный директор притянул меня к себе, обнимая в порыве чувств. Хорошо, что без поцелуев. Ха-ха!

В тот же вечер заводские на радостях организовали фуршет, и мы немного отпраздновали окончание нашего «героически тяжелого» трудового подвига. Затем рабочие вручную неделю разбирали собранные на конвейере машины, разложили опять по стеллажам и мы в присутствии Мэра