Гарри Поттер и На самом деле - Михаил Владимирович Уткин

Глава 22. Изменение

То, что идея отправиться домой обычным кружным путём по улицам оказалась в корне неверной, я понял примерно минут через пять ходьбы. Сначала навалилась усталость, и почти сразу в глазах знакомо потемнело. Определённо, это чёртова гипогликемия заявляет, что магия магией, а у организма свои идеи правильности бытия.

Я сделал ещё несколько покачивающихся шагов, судорожно пытаясь обуздать взбунтовавшееся тело. И тут, словно в подтверждение, что «беда не приходит одна», при очередном шаге отвалилась левая штанина совсем отгнившая от переизбытка магического воздействия на уровне колена. Ну и вся остальная ткань, судя по всему, тоже вскоре прикажет долго жить. Дольше всех целой, походу, будет лишь брезентовая куртка, заляпанная краской, которую миссис Фигг сняла с гвоздя, вбитого в пожарный щит. Зеркала у меня, конечно, нет, но, полагаю, выгляжу весьма… авангардистски. Мысли путаются, нужен чёртов сахар, а то рухну прямо тут посреди улицы… Но надо убраться подальше от вероятности попасть на глаза Дамблдору… Вот как раз какой-то кривой переулок, ведущий вниз…

Инстинкт повёл затуманенное сознание забиться куда-то подальше и поглубже. А переулок упëрся в незапертую калитку, свернул вниз, где я открыл ещё одну узкую и почти не видимую дверцу, и внезапно вывел в глубокий тёмный овраг, над которым склонились кривые деревья и нависли крепостными стенами высоченные заборы, заляпанные какой-то дрянью. В нос шибанула вонь, под ногами зачавкали мусорные пакеты, заросшие чертополохом и лопухами. Твою мать! Походу, этот скрытый овражек соседи молчком используют, как бесплатную помойку. Просто швыряя пакеты с мусором через забор. На подгибающихся ногах я проследовал к торчащим из глины корням дерева и рухнул в разлапистые лопухи, привалившись спиной к откосу.

Что дальше? На пониженных всё-таки, но соображение продолжает работать. Похоже, магия всё-таки как-то помогает, оттягивая момент выключения. Я сделал внутреннее усилие концентрации внимания на грудине и вздрогнул. Белая полоска магического ядра, которое я обнаружил совсем недавно, раздулась, наверное, втрое с момента обнаружения в доме Фигг. Ядро подрагивало от напряжения в такт колотящемуся сердцу, а вокруг заворачивалась клубящаяся туча магии: тошнотворно переливающаяся вспыхивающим в серой дымной массе черным, красным, зеленым и серебряным.

И главное, родовых идей-подсказок, что с этим делать, категорически не было. Что это? Надо как-то выбросить из ядра излишек магии, чтоб не разорвалось? Но она же снаружи кружится? Что это вообще такое? Взгляд замер, уперевшись в лист лопуха, который медленно бурел и скручивался. И соседние листья тоже… Что за чёрт возьми?

* * *

<b>Петунья</b>.

Вернон выдержал больницу не больше получаса. Не тот характер у мужа, чтобы вникать в обязательные форсмажоры врачей, входить в положение, ждать и всё такое. Увидев надувающиеся на его висках жилы и становящиеся всё более порывистыми движения, Петунья услала мужа от греха подальше. Сначала в машину, а потом он сам прибежал, рассказывая о внезапно организовавшемся в «Граннингс» мероприятии. Разумеется, она отпустила его фразой:

— Телефон фирмы я знаю, дорогой. Ты прав, вдвоем нам здесь делать нечего.

Да, вот так. Удерживая лицо и рассуждая, хотя в действительности хотелось, чтобы муж сидел рядом, чтобы ей можно было вцепиться обеими руками в его мощный кулак, который успокаивал женщину своей суровой монолитностью. Ну да ничего. Ей не привыкать сдерживать эмоции, а проявлять их в строго определенные моменты, да ещё резко и на максимуме, выбрасывая их прочь вместе… с магией.

Дадли немного поныл, покапризничал, но успокаивать сына Петунья научилась давно. В конечном итоге освободился другой хирург. После чего они, переговорив с менеджером, сошлись на полноценной операции с наложением шва ещё и на мышечную ткань. Да еще квалификация у этого врача оказалась выше, чем у дежурных. Он ещё занозу внушительную нашёл, хитро загнанную в соединительную ткань, на которую «скорые» не обратили внимания. В общем, ранка оказалась серьëзней, нежели предполагалось. Очередь, ожидание, стандартный наркоз не действует, поиск вариантов, но вот нашли нужный, и вот снова ожидание.

Петунья выдохнула, убирая крутящиеся мысли, погрузилась в привычную медитацию ежедневного перебора событий. Но в этот раз воспоминания ушли в далёкое прошлое. Которое тщательно постоянно стиралось, притупляло эмоции, но, как феникс, раз за разом вновь вспыхивало и восстанавливалось, напоминая, что некоторые моменты жизни нельзя забывать принципиально.

Перед внутренним взглядом возник младенец со шрамом на половину лба. Он беззубо улыбается и тянется к её груди, тараща лучистые зелёные глазищи, ровно такие же, как у её сестры в детстве. Свет от лампы на потолке светит, словно солнечный. Петунья прижимает его к груди, и её окутывает кокон сияющей магии, словно сотня котят прижались со всех сторон…

И вдруг резкая, как щелчок кнута, пощёчина, вышибла из этого состояния. Хмурая горбоносая физиономия, сальные длинные волосы…

— Снейп! — выплюнула она. От ярости и неожиданности даже не подумав заправить в халат обнаженную грудь. А тот вырвал у неё из рук младенца, недовольно скривившегося и явно собирающегося заплакать. После чего длинноволосый знакомый профессионально нажал на щечки ребенка, заставив сложить рот в удивлëнное «О», и капнул что-то ему на язык из длинногорлого фиала, появившегося в пальцах в мгновение ока.

Гарри порывисто вздохнул и закрыл глаза, после чего был мгновенно уложен в люльку.

Старый друг-недруг метнул недовольный взгляд и повелительно повел подбородком, приказывая спрятать грудь. Петунья скрипнула зубами и поправила халат. Тот же скрестил руки на груди и едко процедил:

— Петунья… Что тебе не понятно в слове «инструкция»? Ты понимаешь, ущербное ты существо, что шаг вправо — шаг влево при общении с магом для ведьмы это смерть? Что с магией не шутят даже самые сильные волшебники. Тебе же… от инструкции отходить нельзя ни на шаг! Ни. На. Шаг!

— Ты… тварь, Снейп! Ты думаешь, я не поняла, из-за кого я не стала магом?

Длинноволосый волшебник поджал губы и процедил:

— Это был несчастный случай. Ты совершенно не уникальна с этой проблемой, Петунья. Не попытайся ты тогда наколдовать Люмос палочкой, которую я, глупый мальчишка, не понимающий нюансов магии, стащил у матери, чтоб порадовать подруг, всё равно нечто подобное произошло бы позже. Потенциал твоей природной магии хоть и внушителен, но оболочка ядра слишком слаба. Она всё равно рано или поздно не выдержала бы напора какого-нибудь простого заклинания. Так что не нужно на меня вешать обвинения.

Таких, как ты, свежеформирующихся природных магов, в магловском мире миллионы. Вы как пузыри в кипящем супе. И лишь доли процента дотягивают до того, чтобы стать обретëнным. Ваша участь стать ведьмой или ведьмаком. И это в лучшем случае,