Даль-цвет. Том 1. Охра - Владимир Прягин

— Если бы каждый, кто обозвал меня странным, платил мне полсотни франков, я был бы уже богатый, как папа Эйры.

— Полсотни франков у меня нет, есть только полтора, но я их тебе не дам. Они у меня последние. Остальное отдала вчера за такси.

— Настолько интересуешься лордами?

Она посмотрела на меня испытующе:

— Хочешь откровенный ответ? Не выкинешь меня после этого из машины?

— Хочу. Не выкину.

— Мне безразличен твой титул. Меня интересовала твоя работа с фотоаппаратом, твои приёмы. Но я осталась разочарована.

— Почему?

— Ты просто ходил, прикладывался к видоискателю. Потом выбрал точку, снял. Не спрашивай, чего именно я ждала вместо этого, я не смогу дать внятный ответ. Тем более что сама я не снимаю пейзажи. Но всё-таки мне казалось, что работа магических следопытов выглядит не настолько банально.

Я лишь развёл руками, а после паузы поинтересовался:

— А что ты снимаешь, если не пейзажи? Портреты?

— Долго рассказывать. Не сочти за хамство, пожалуйста, но объяснять на словах действительно будет глупо. Надо смотреть.

— Ну, я посмотрел бы.

— Я бы пригласила тебя на выставку, мы её планируем в пятницу. Но это будет не где-нибудь в галерее, как ты привык, а в обычной мансарде. И если там появится лорд, то некоторые участники могут отреагировать нервно.

— А если приду без перстня?

Шиана вздёрнула бровь:

— Серьёзно?

— Зую даю, — сказал я, припомнив местную идиому с близким значением, услышанную на рынке от уркаганов, которые пытались меня прирезать.

Хмыкнув, она достала из сумочки карандаш с маленьким блокнотом. Нацарапала адрес и отдала мне листик.

— Подъеду, если форс-мажора не будет, — пообещал я. — И, возвращаясь к животрепещущей теме, не могу не спросить — а всё-таки где ты подсмотрела идею своей причёски? Ничего похожего я здесь не встречал.

— Почему сразу — подсмотрела? Сама придумала. Я вообще люблю играть с геометрией. И подумала, глядя в зеркало, что такая вот геометрическая абстракция мне пойдёт, сделает лицо менее заурядным. А интуиция подсказала, что и сзади тогда придётся остричь. Парикмахерша чуть в обморок не упала, когда услышала, что мне надо. Раз двадцать ещё по ходу переспросила. А по итогу, когда подстригла-таки, смотрела с опаской — боялась, кажется, что я её побью.

Дом, где жила Шиана, оказался многоквартирной постройкой в два этажа, из бурого кирпича и с шиферной крышей. Он выглядел обветшалым донельзя и не особо вязался с образом стильной дамы, которая дружит с дочкой миллионера.

— Гм, — сказал я. — Мне почему-то казалось, что папа у тебя — как у Эйры. С той же социальной ступеньки.

— Мой папа — клерк в полуразорившейся страховой компании, в городишке за три сотни миль отсюда. А с Эйрой мы познакомились совершенно случайно. Всё, Вячеслав, пока. Спасибо, что подбросил.

Она, кажется, смутилась, а потому поспешно выбралась из такси и, не оглядываясь, просеменила на каблуках к крыльцу. Почесав в затылке, я попросил водителя отвезти меня в фотоателье.

Оставив там плёнку, я сразу съездил в ювелирную лавку, забрал браслет, сделанный для Уны. Собственно, сам он был типовой, заранее изготовленный, но теперь в него вставили круглую стекляшку с добавкой лиловой краски.

Уну я обнаружил в моей же комнате — она там общалась с Бруммером, причём довольно непринуждённо. Уна смеялась, Бруммер довольно скалился. Вряд ли в таком ключе они обсуждали вопросы академической успеваемости или виды на урожай.

— Ну что, — спросил я, — готова?

Взяв у меня браслет, она чуть помедлила, а затем нацепила его себе на тонкое запястье. Прикрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. А мне показалось, что предметы вокруг проступили на миг чуть резче.

— Поздравляю, — сказал я. — Клан Вереска в моём лице рукоплещет, теперь он разросся до гигантских размеров. Не подведи нас. Не балуйся на занятиях, будь отличницей в учёбе и спорте.

— Хорошо, Вячеслав, — серьёзно сказала Уна.

— Я пошутил, если что. Живи, как живётся.

— А мне понравились пожелания. Я хочу быть полезной.

— Будешь, не сомневайся. Надо бы это дело отметить, как вы считаете?

— Я могла бы испечь пирог, — заявила Уна, — медово-ягодный. Я умею.

— Ну, пирог — так пирог, — одобрил я, хотя слово «отметить» у меня вызывало несколько другие ассоциации.

Уна ускакала на кухню, а я спросил у Бруммера:

— Значит, фигуристые девицы тебя так и не прельстили? Подкатываешь к нашей спортсменочке?

— Ну, а чё? — пожал он плечами. — Не, те-то девки — огонь, кто б спорил, но на меня глядят как кошки на голубя. Вот прям сижу и чувствую — щас напрыгнут и чё-нибудь отгрызут. И лордам своим постукивают, подозреваю…

— Правильно подозреваешь, — кивнул я.

— Ну вот, а Уна — нормальная. Мы с ней разговорились, пока ты в отключке валялся… Теперь вот думаю — надо за ней присматривать и вообще…

— Совет да любовь. Но я тебя умоляю, Бруммер! Если вдруг тебе померещится, что кто-нибудь на неё косо посмотрел, то не надо сразу в табло! Переведи дыхание, досчитай до десяти про себя. А лучше — до ста. Я, вон, одному прописал, и парень теперь с фингалом. Ладно, проехали. Но вот если пропишешь ты, то боюсь даже представлять…

Бруммер хохотнул и пообещал, что бить будет аккуратно.

Вспомнив, что не проверял сегодня ячейку, я сходил на почтамт. И, как выяснилось, не зря — пришло новое письмо.

Я позвонил по номеру. Собеседником оказался хозяин большой пекарни. Со мной он общался предельно вежливо и заказ анонсировал подходящий — сфотографировать особняк. Но при этом очень просил заранее назвать сумму. Оригинальничать я не стал — десять тысяч, как и в предыдущих случаях.

Собеседник с печалью в голосе вопросил — а дешевле никак нельзя? Потому как десять — уж слишком много для скромного труженика на ниве общественного питания. Вот если б хотя бы пять…

— Полагаю, — ответил я с интонацией Кисы Воробьянинова, — торг в данной ситуации неуместен. Я не работаю за меньшую сумму. Но в качестве варианта могу предложить вам следующее — фотографию сделает девушка-следопыт из моего клана. Она без титула, но с талантом. То есть снимок будет соответствовать всем профессиональным критериям. В этом