Даль-цвет. Том 1. Охра - Владимир Прягин

«опорного пункта», я ему — номер Клодды, комендантши общежития, которая могла бы передать мне весточку, не трубя на весь кампус. Для ситуаций же, где срочность не имела приоритета, я предложил использовать абонентский ящик на почте.

Вернувшись в аудиторию, я кивнул декану — всё в норме, без осложнений.

После учёбы мы с Уной съездили к клиенту, отдали фотку и получили деньги. Когда мы с ней остались наедине, я отсчитал половину:

— Держи. Честно заработала.

Спрятав руки за спину, Уна замотала головой:

— Нет, я не возьму. Ты за мою учёбу только что заплатил, я буду отрабатывать…

— Бунт на корабле? — спросил я. — Теперь послушай меня. С твоим прежним кланом я уже рассчитался, и долг на мне не висит. Причём, давай скажем откровенно, мне не пришлось для этого вкалывать день и ночь. Этот гонорар — уже прибыль, мы вышли в плюс. Поэтому не упрямься, забирай свою долю. Себя я тоже не обижаю — взял половину за мудрое руководство и за идею.

— Но, Вячеслав…

— И не спорь с начальством.

Против такого довода Уна возразить не смогла. Забрала купюры, глядя на них с опаской и недоверием, как будто они могли улетучиться в любую секунду.

— Сделаем из тебя богатенькую невесту, — пообещал я зловеще.

Занятия продолжались.

Декан конкретизировал планы на этот год. Предстояли усиленные тренировки восприятия, лекции, а ближе к лету — самостоятельный выход в соседний мир. Пока что — в один из уже изученных, чтобы проверить следопытские навыки и устойчивость к побочным эффектам. Вылазка с последующим отчётом была неким аналогом курсовой работы и летней практики. Наша группа ждала её с нетерпением.

В эти последние октябрьские деньки я стал замечать, что некоторые из однокурсников вновь стали поглядывать на меня с усмешкой, а некоторые даже хихикали за спиной. Но до прямых подколок дело не доходило, и я не особо парился. Причём, судя по всему, инициатива на этот раз исходила не от Грегори — тот ходил отчего-то хмурый и озабоченный.

Ситуацию прояснила мне Нэсса, предложившая прогуляться на перемене. Мы с ней спустились по лестнице, пересекли вестибюль и вышли через парадную дверь. Нас заметили все, кому это было сколь-нибудь интересно, проводили нас взглядами.

— Ты специально так рассчитала? — спросил я Нэссу. — Чтобы на нас все пялились?

— Разумеется. В последние дни ты — один из самых обсуждаемых персонажей. Я намекаю публике, что у меня есть доступ к твоим секретам. Это добавляет очков и мне. И нет, я не собираюсь выдавать твою тайну, мне важен флёр.

— Тебе не надоедают все эти игры?

— Нет, Вячеслав. Во-первых, я знаю, что они приносят мне пользу, а во-вторых, они доставляют мне определённое удовольствие.

Мы шли вдоль фасада, по асфальтированной дорожке. Вновь было сухо, даже безветренно, но значительно холоднее, чем во время нашей предыдущей прогулки. На траве кое-где серебрился иней, не растаявший с рассветного заморозка.

— Во вторник, — сказала Нэсса, — тебя опять вызывали к ректору. И там якобы присутствовал полицейский. Намекни мне, пожалуйста, о чём шла речь.

— А что мне за это будет?

— Возможно, я тоже смогу сообщить тебе что-нибудь интересное. Не знаю, что именно тебе нужно, но ты можешь спросить. Обещаю ответить, если это не будет конфиденциальная информация.

Хмыкнув, я сообщил:

— Ладно, намекаю. В сентябре я ходил по рынку без перстня. Случилась драка с какими-то отморозками. Теперь выясняется, что они из залётной банды, которая слишком активизировалась. Полиция — вся на нервах.

— Ходил без перстня… — повторила она со вздохом. — Ты слишком неосмотрителен, Вячеслав. Впрочем, это твой выбор… Кстати, у меня есть ещё вопрос, но там я уверена в ответе на девяносто девять процентов, так что можешь не отвечать. Несколько дней назад появилась новость — какой-то якобы лорд предлагает свои услуги городским нуворишам, следопытские фотографии. На балу это обсуждалось как анекдот. Но теперь по городу ползут слухи — несколько человек действительно получили такие снимки за довольно крупную сумму…

— И в чём проблема? — спросил я, пожав плечами. — Подзаработал. Мне за второй и третий курс ещё надо заплатить, если что. Надеюсь, конкурирующие фирмы не расплодятся. Спрос-то имеется…

Нэсса рассмеялась. Смех у неё был своеобразный — сдержанно-мелодичный, с чуть заметной хрипотцой.

— Если бы я не знала, откуда ты, — сказала она, — решила бы, что ты действительно дурачок. О какой конкуренции ты толкуешь? Для лорда трудно придумать более неподобающее занятие, чем прислуживать простецам, которых пьянит богатство.

— Но почему — прислуживать? Качественно выполняю работу, беру за это большие деньги. Не худший способ заработка, по-моему. Ничего зазорного не усматриваю.

— Некоторые лорды, даже из высших, — сказала Нэсса, — порой и вправду испытывают потребность в деньгах. И я могу допустить, что в случае совсем уж крайней нужды кто-нибудь из них согласился бы сделать такие снимки. Но только при условии строжайшего сохранения тайны.

— Тайком — нет смысла, — возразил я. — Платить не будут. Такие фотки люди заказывают, чтобы перед друзьями хвастаться.

— Да, вот именно. Услуга подразумевает публичность. Ни один лорд не пойдёт на это.

— Вот и прекрасно. Меньше народа — больше кислорода.

А после паузы я добавил:

— Вот, значит, из-за чего надо мной хихикают в последнее время. Спасибо, что подсказала… Странно, что Грегори не участвует. Нет, я понимаю, он меня вроде как бойкотирует — но даже косо не посмотрел ни разу. Чего он такой загруженный, ты не в курсе? Раз уж готова отвечать на вопросы…

— В курсе, — сказала Нэсса. — Это уже, в общем-то, не секрет, скоро все узнают. Из Академии исключается первокурсник, который входит в клан Грегори.

— А за что? Дебош?

— Нет, всё гораздо серьёзнее. Он учился на универсальном факультете, но потерял способности. Дар будто растворился.

— А такое бывает?

— Чрезвычайно редко. Необъяснимая флуктуация. Для клана это — ущерб. И материальный, и репутационный.

— Понятно…

Прервавшись на полуслове, я нахмурился:

— Погоди, а этот первокурсник случайно не белобрысый?

— Верно. Ты его знаешь?

Я медленно кивнул. Мне во всех деталях вспомнилась сцена — пацан с охряным браслетом разглядывает в столовой «панно», которое больше никто не видит, кроме меня.

«Панно», нарисованное серебристой краской.

Той самой суперкраской из мифов…

— Значит, — переспросил я, — он потерял магические способности? А