Перерождение - Дмитрий Кудесник

я добился того, что если физически и не мог бить сильнее ребят постарше, то вот в скорости и реакции опережал немного, но этого вполне хватало. Та группа парней, в которой я занимался, уже не по одному разу проиграла мне. Сперва мне дали парня половчее, затем посильнее, затем поопытнее, пока я не победил всю группу. Весь бой сводился к тому, что, не имея возможности прямо блокировать удар, я отлично начал их уводить в сторону, а на обратном движении мог сильно порезать. Соперники так не могли, инерция мощного удара была не на их стороне. В какой-то момент, наблюдая за старшими, я и вовсе начал добавлять в технику и простые удары, такие как толчок плечом, удар ногой под колено или локтем в чувствительную точку. В конце концов настал тот день, что спарринги с этими подростками стали бессмысленные. Я начал побеждать всегда, за что получил от десятника прозвище ' Очень злой шкет'.

В этот момент он задумался и позвал меня на беседу.

— Тут такое дело, ваше магичество, — обозначил он, что в курсе моего статуса, хотя я надеялся сохранить это в тайне. — С ребятами помладше вам заниматься уже смысла нет, как и с уже полноценными воинами, те просто сомнут одним ударом, тут слишком большая разница в массе и подготовке. Сотник предложил вам заниматься со мной лично. Я тут подумал, простые тренировки вы можете проводить и самостоятельно, а вот работа с мечом требует как учителя, так и партнёра. Мы мажем заниматься час после основной тренировки и в мой выходной чуть побольше.

Первое, что я понял, так это, что очень многие знают о моём статусе. Скорее всего первые слухи поползли, когда я необдуманно, в открытую, пришёл сюда в первый день, не подумав переодеться. Второе, сотник явно в курсе моих успехов, и его приказ был вполне разумным, но вот по лицу и голосу десятника было понятно, что энтузиазмом он не горит и лишь исполняет приказ сверху, даже при этом явно намекая, что хотел бы тратить своё свободное время по минимуму.

— Думаю, — сказал я, задумавшись, — моё обучение можно в принципе притормозить. Пока я не вырасту, нормального спарринга не выйдет, а для своего возраста, думаю, уже неплох. Давайте поступим так, я иногда буду к вам или к другим десятниками обращаться по вопросам наставничества за отдельную плату, например, по серебру за занятие.

Надо было видеть, как на лице отображались эмоции и работа извилин. Если все успели привыкнуть к моей вежливости и рассудительности, то такого предложения он точно не ожидал.

— Так зачем же к остальным, я смею заверить, обучаю едва ли не лучше всех, ко мне сразу и идите, ваше магичество, всегда буду рад помочь, — быстро и с чувством высказал он, учуяв неплохой для себя заработок.

В конце оказался так любезен, что пояснил, где его дом, на случай если не найду в казарме, при этом намекнув, что всегда рад видеть талантливого ученика.

* * *

Что следует пояснить отдельно, так это времена года. Как оказалось, зима тут была, не скажу, что суровая, скорее мягкая. Снег лежал всего месяц и тот едва по щиколотку, а морозы не более пяти градусов по ощущениям.

Вспомнив минувший год, сделал вывод, что лето длится практически полгода, по паре месяцев весны и осени и месяц полноценной зимы. Это я уже и так знал, выяснив детали ещё в первые месяцы попадания сюда, но совсем другое увидеть самому.

Также изучив местный календарь и уточнив детали у господ Оверхоулов, примерно высчитал дату появления в этом мире, решив считать этот день своим днём рождения.

В этом мире не было принято его праздновать каждый год. Здесь праздновали сам факт рождения, затем шестнадцать как совершеннолетие, помнили день смерти и всё. Вот они личные праздники каждого.

В магический институт чаще всего поступали в шестнадцать. Как я выяснил, к этому времени маги более-менее осваивали свои магические силы, а также были готовы морально жить отдельно от родителей и принимать осознанные решения.

Сомнительно, конечно, не помню, как в моём мире, но в этом городские граждане и в двадцать не все были ответственными. Это в сёлах дети от рождения привыкали к ответственности и труду и были довольно самостоятельные в шестнадцать. Но чем больше опека и лучше уровень жизни, тем дальше отодвигается этот возраст.

В одной из случайных минутных бесед с господином Оверхоулом я всё же узнал, что в институт можно поступить во сколько угодно, не только в шестнадцать. Если ребёнок был довольно смышлёный и имел большой талант к магии, то и обучение начинали раньше, например, в четырнадцать, но это большая редкость.

Для себя же я поставил новую конкретную цель. Накопить к четырнадцати на столичный институт. За оставшиеся три года сумма очень серьёзная, но довольно реальная. Тем более что недавно я уже получил крупную сумму за свои перья.

Когда они доехали до столицы, то там случился настоящий бум. Библиотекарю удалось сбыть большую партию и выручить чуть больше тысячи золотом. Мой процент он отдал мне скрипя зубами. Ведь когда ещё у него буде шанс так заработать. Но обманывать мага он не рискнул. Но в дальнейшем, как он сказал, больше таких продаж не будет. Столичные мастера быстро скопировали технологию и сами поставили дело на поток.

Это было очень обидно и неприятно, но я догадывался, что такое может случиться и оттого не сильно расстроился.

Глава 28

Поскольку ежедневные тренировки закончились, то у меня резко освободилась куча времени, а с учётом того, что все известные магические конструкции я та же отработал по максимуму, то встал вопрос: что же делать дальше? Было бы неплохо развивать свои каналы и источник, но возможности такой не было. Тратить уйму денег я не хотел, тем более они нужны на учёбу. Я долго раздумывал над тем, чтобы просто отправиться в столицу и попытаться там найти работу или связи, но это были размышления взрослого человека. Когда до меня дошло, что и маг я никакой и воин в сравнении со взрослыми, то работы мне не видать. Связи? Так откуда они у одиннадцатилетнего пацана возьмутся? Только промотаю часть сбережений, и на этом всё.

Была надежда на моё магическое растение, я даже ежедневно подпитывал его магией, ну как подпитывал, выводил наружу ману и окружал ею всё растение. Вроде бы даже