Тайна Империи - Николай Раков

Освободив пристегнутого к командирскому креслу гаюна, диверсант выглянул в открытый люк. Город, как и планировалось, оказался справа.

«Пора просыпаться. Следуй за мной», — мысленно отдал команду Самум. Больше не обращая внимания на своего пленника, начал выбираться на броню, которая так и норовила выскользнуть из-под ног.

Машину бросало из стороны в сторону. Ровное поле давно закончилось. Теперь танк несся по пересеченной местности с явным презрением ко всему, что ложилось под его гусеницы.

Прыжок получился удачным. Прокатившись с десяток метров по траве, беглец встал, огляделся по сторонам, ориентируясь в направлении дальнейшего движения. Город был от него справа километрах в двадцати и выделялся на фоне ночного неба бледным пятном своих огней, рассеивающих темноту.

— Иди сюда, — позвал Самум в темноту, и через несколько секунд к нему подошел бывший конвоир, а сейчас огромная кукла, подчиненная воле своего хозяина.

— Повернись, — последовал следующий приказ.

Гаюн повернулся и замер лицом к городу.

— Ты сейчас побежишь и как можно быстрее, — проговорил психолог, забравшись на спину охранника и охватывая его руками за шею. — Вперед.

Детина, высотой в два с лишним метра, имея на плечах груз под восемьдесят килограммов, рванул с места, будто собирался побить рекорд скорости забега по пересеченной местности. Ориентируясь по дыханию своего носильщика, Самум периодически отдавал команду остановиться, спрыгивал и бежал рядом, а потом вновь забирался на широкую спину. Когда через двадцать минут в стороне, куда ушел танк, загудели топтеры, до города оставалось не менее половины пути.

Небо за спиной беглецов осветилось вспышками. Винтокрылы обнаружили уходящую в противоположную сторону машину и ударили по ней ракетами. Мастодонт ответил заградительной системой залпового огня. Один из стервятников расцвел в воздухе вспышкой взрыва, второй загорелся и с резким снижением устремился к земле, выходя из зоны поражения. В небе опять сверкнуло. Вниз с боевых направляющих ушли сразу восемь снарядов.

«Теперь они церемониться не будут, — мелькнуло в голове у Самума. — Теперь будут бить наверняка».

Наблюдать за схваткой машин дальше было некогда.

Очередной подъем они преодолели, двигаясь плечом к плечу, и остановились на его вершине. Ночному зрению диверсанта открылась огромная воронка, края которой терялись в темноте. Скаты и дно этой искусственной или природной чаши были сплошь покрыты завалами различного мусора. Между куч строительного, металлического и бытового хлама то и дело мелькали быстро передвигающиеся тени.

«Роки или бозамы», — вспомнив названия местных собак и крыс, подумал Самум, уже понимая, что попал на городскую свалку.

Вариант был не из самых худших. С момента побега прошло уже больше часа. Танк наверняка сожгли. Высадившиеся десантники, потушив машину, быстро обнаружат, что экипаж исчез. Максимум через полчаса в тридцатикилометровой зоне начнется массовая охота на свихнувшегося угонщика, а возможно, и конкретно на профессора-солнечника. Если верно последнее, то ближайший город уже сейчас по своему периметру перекрывается патрулями общественной безопасности. Еще полчаса, максимум час, и поднятые по тревоге части замкнут кольцо, через которое не прорваться и от такой частой гребенки не спрятаться на ровной местности.

«Остаюсь здесь, — решил диверсант, прикидывая варианты и возможности раствориться в мусорных горах и отвалах. — Больше суток они меня искать здесь не будут, а когда убедятся, что я ускользнул, снимут оцепление и наглухо закроют город. Встреча назначена на завтра и на последующие три дня. Зона свободного маневрирования к тому времени расширится».

Контроль местности биосканерами психолога не волновал. В случае необходимости шип-топ может выключить сознание хозяина или прикрыть излучения его мозга своими полями, не улавливаемыми полевыми техническими средствами. От поисковых тепловизоров можно прикрыться кусками металла, которого на свалке достаточно. Присутствие здесь в большом количестве роков и бозамов тоже будет сбивать охотников со следа.

Судьба куклы была решена Самумом еще в самом начале побега, и теперь ей предстояло сыграть свою последнюю отвлекающую роль.

— Трасса в пяти стомах отсюда, — проговорил он стоящему рядом конвоиру и указал направление. — Ты быстро бежишь и ждешь большую машину. Когда она появится, выходишь прямо перед ней на дорогу. Повтори приказ.

— Я пробегаю пять стомов, жду большую машину и выхожу прямо перед ней на дорогу.

— Правильно. Выполняй.

Гаюн с места взял темп двухметровыми прыжками и быстро скрылся в темноте.

Естественная смерть конвоира, скрывшегося с беглецом, могла как насторожить следователей изощренностью и подготовленностью ликвидации ненужного свидетеля, так и предложить версию о преследовании им беглеца. Место гибели гаюна дополнительно собьет преследователей с толку. Мысль о захвате его в плен щуплым солнечником посетит их в последнюю очередь, но будет отвергнута как самая нереальная.

Проводив убежавшего охранника взглядом, Самум спустился по откосу и осторожно зашагал по проваливающейся под ногами поверхностью, между холмами мусора, пробираясь поближе к центру. Местная живность нимало не испугалась пришельца. Бозамы лениво уступали дорогу, занимаясь своими делами. Роки начали собираться в стаю и двинулись по его следу, пока соблюдая приличную дистанцию.

«Природная среда, какой бы она ни была, должна работать на диверсанта», — в очередной раз высветилось в мозгу у Самума.

Он сел на ближайший проржавевший остов какого-то аппарата и сразу же вошел в пси-волновой режим местных хищников. Через пару минут вокруг образовалось зубастое кольцо, признавшее в нем вожака и готовое выполнять его приказы ценой собственных жизней.

«Как на Гемме с Кортом», — с теплотой вспомнил он крысиного короля.

Пройдя с километр в глубь свалки, беглец нашел подходящее укрытие: искореженная бетонная плита, прилично засыпанная нанесенным ветром мусором, стоящая горбом, из которой торчали прутья арматуры. Она должна была надежно прикрыть его от ока тепловизоров.

Отдав приказ рокам рассредоточиться и охранять убежище, Самум осторожно, чтобы не оставлять следов, начал делать подкоп, предполагая, что под плитой найдется немного свободного пространства. Под руки попадала бумага, обломки кирпичей, прелый картон и другой сгнивший мусор, природу которого уже невозможно было определить. В нос ударил нестерпимый запах вони, одна рука попала во что-то скользкое и липкое. Чтобы не закашляться и иметь возможность дышать, нетрац отключил обоняние и с упорством крота продолжал двигаться вперед. Ожидание удачи не обмануло. Треснутая и держащая форму на изогнутых прутьях арматуры плита действительно имела небольшую полость, где можно было кое-как свернуться клубком. Проделав этот достойный циркового искусства пируэт, диверсант развернулся головой в сторону только что пройденного маршрута. Теперь следовало замаскировать проделанный тоннель.