Обратный отсчет: Распад - Токацин

Его встретили улюлюканьем и невнятными возгласами, из которых сармат уловил только слово «земля». Трибуны, как ему виделось сквозь смотровое окно, и правда были полны — кто-то даже сидел в проходе. Нижние ряды были построены под экзоскелет — экзоскелетчики их и занимали, а те, кому не хватило механизированной брони, сидели в пехотной. Один «Хоппер» стоял на лестнице. «Этот,» — подумал Гедимин и через секунду увидел, как «прыгун» взвивается в воздух. «Лучевое крыло» он не включал — работали усиленные пневмоприводы, из-за которых так раздулись «голени». Рыхлый песок тучей взлетел в воздух, и Гедимин нырнул под маскирующую волну и накрывший его шквал лучей.

«Палит с рук,» — определил он, с перекатом уходя в сторону. Лучи даже не нагрели обшивку, но Ренгер велел как можно больше мельтешить с ненужными уклонениями, и Гедимин выполнял указания. «Теперь будет кине… Ага, турель слева.»

Ни один из кинетических зарядов его не зацепил — все завязли в песке в считанных сантиметрах от сармата. Экзоскелет развернулся вслед за Гедимином, отползающим вбок; они прошли уже полный круг и ещё пятнадцать градусов, и дистанция сократилась до полутора метров. «Хоппер» размашистым жестом вскинул «руку», и сармат еле успел пригнуться — одиночный снаряд едва не влетел в лицевой щиток. «Hasu!» — беззвучно выдохнул Гедимин, бросаясь вперёд. Он обогнал наплечные турели на полсекунды — когда они открыли огонь, сармат уже держал «Хоппера» за выкрученную «руку» и разворачивал к себе лицом. Кулак врезался в «брюхо», туда, где угадывался модуль управления, и Гедимин услышал треск лопающейся обшивки и испуганный вопль из-под брони. Шлем сармата загудел — вращающаяся турель всё-таки его зацепила. Сверху закричали на много голосов — кто испуганно, кто растерянно, и Гедимин, выругавшись про себя, повалился набок и растянулся ничком. Рука, остановленная посреди замаха, ещё несколько секунд поднывала. «Костяшки расшиб,» — сармат недовольно сощурился. «Надо было снизу бить, под модуль, в стыки…»

Наверху после нескольких секунд растерянного молчания торжествующе взвыли. Мимо сармата прогромыхал помятый экзоскелет, остановился рядом и осторожно потыкал ногой в обшивку. «Всё, пора?» — Гедимин оттолкнулся от песка и распрямился. «Хоппер» шарахнулся в сторону, трибуны притихли. Сармат в растерянности оглянулся на выход — дверь уже приоткрылась, и в проём показывал кулак очень недовольный Ренгер. Гедимин покосился на вмятину в «брюхе» экзоскелета, ухмыльнулся, радуясь, что никто не видит его лица, и пошёл к ликвидаторам.

— Увлёкся, — виновато прошептал он, встав у смотрового окошка рядом с Ренгером. Скегги уже вышел на арену — представление продолжалось, времени на разговоры не было. Ренгер выразительно хмыкнул.

«Как бы штраф не содрали…» — думал Гедимин, угрюмо щурясь, пока двери открывались и закрывались. Скегги, как до того Ренгер, стоял рядом молча, изредка заглядывая в смотровое окошко. «Мартышки», притихшие было после непредвиденного случая, снова развеселились, и их крики разносились по вентиляционным ходам и пустынным коридорам. Ренгер тянул время, «водил» противника-«Хоука» по арене, аккуратно уходя из-под огня кинетических турелей. На секунду Гедимин отвёл взгляд, и тут же снаружи донёсся лязг, а из вентиляции — вопли. Следом громыхнуло.

— Стой тут, — прошептал Скегги, крепко сжав плечо Гедимина, и шагнул к открывающейся двери. «Стой тут,» — жестом повторил Ренгер, выходя в коридор. Снаружи уже вопили и свистели, встречая новых бойцов. Гедимин растерянно мигнул.

— Почему не я?..

— Чтоб не увлекался, — сердито прошипел Ренгер. — Готовься, скоро общий выход. Сдерживайся, мать твоя колба!

Когда Скегги, на ходу отряхиваясь от песка, вернулся в коридор, дверь закрывать не стали — в приоткрытый проём было куда удобнее следить за опускаемой на арену конструкцией из обломков строительных плит и зелёной сетки с несимметричным плетением и свисающими во все стороны волокнами. На дне памяти Гедимина шевельнулось что-то знакомое — заброшенный аэродром, поросший чёрнолистной лозой, нитчатые водоросли на валунах. Ренгер и Скегги быстро переглянулись и обменялись жестами — не полноценными фразами, а какими-то огрызками, понятными только им. Гедимин мигнул, но спросить ни о чём не успел — над приоткрытой дверью уже мигала сигнальная лампа, а снаружи на всколыхнувшуюся сетку медленно опускался «Хоук».

…Скегги выбыл первым — просто привстал из укрытия, опираясь на руки, почти секунду ждал своей очереди из кинетики, дождался и спокойно уткнулся лицом в сетку. Гедимину даже показалось, что он закрыл глаза и чуть ли не засопел в респиратор. Приглядываться, впрочем, было некогда — вокруг были плиты и дурацкая сетка, сверху палили из всего подряд, орали «макаки», и часто-часто постукивал податчик снарядов в одной из кинетических турелей. «Левое плечо,» — определил Гедимин, высунувшись на долю секунды. «Пилот, что, не слышит? Так и будет стучать, пока не треснет…»

Стук внезапно утих. «Хоук» взлетел вертикально вверх, и сармат, не успев ни о чём подумать, втиснулся под плиту. «Куда лезу?» — запоздало сообразил он. «Нам же пора выбывать. Ладно, подползу поближе, а там уже…»

Над головой снова щёлкнуло — экзоскелет приземлился прямо на плиту, под которой лежал сармат. «Два пилота, спереди и сзади, почти полный обзор,» — замелькали в мозгу навязчивые мысли. «Если очень быстро…»

Наверху радостно взвыли, и податчик застучал с новой силой, — Ренгеру надоело ползать, и он высунулся. Гедимин стиснул зубы — от звука, да ещё такого близкого, отчётливо начинало тошнить. «Hasu», — обречённо выдохнул он, вскидывая руку в проём между плитами. Когти вошли в обшивку механической «ступни» на удивление легко. Через четверть секунды экзоскелет уже дёргался, пытаясь высвободить ногу из расщелины, а сармат, подтянувшись на турелях, взлетел на его «плечи». Под рукой что-то заскрежетало, и стук наконец прекратился.

Вокруг стало неестественно тихо. Гедимин распрямился и увидел оцепеневших людей — на трибунах, в проходах, на краю арены… Наверное, это длилось меньше секунды — столько, сколько сармат стоял на «голове» экзоскелета и думал, что Ренгер и Скегги опять будут на него шипеть. Затем он спрыгнул и ткнул кулаком в левое «плечо» «Хоука».

— Перекос податчика! — бросил он, расслабляя ноги. Кажется, падать он начал до того, как ошалевший пилот выстрелил, но ему было уже всё равно. Несколько секунд он равнодушно смотрел,