Компенсация или сказки деревни Девица - Валерий Шалдин

нет, только лапы с когтями. Наш Василёк не боится этого страшилища. Наверное, уже их видел. Или…. ну, точно, может, он один из них? Только загримированный. У нас, поди, даже в клубе так не загримируют, только в городе сподобятся, в театре. Вот только взять с поличным эту гоп-компанию не получится. Один дед Матвей с ними не справится. Ничего, если взять их не получится, так, может, хоть в доверие к ним вотрусь. Расскажу им, где у нас аэродромы. Сбрешу, конечно, но главное ввязаться в битву, а там посмотрим ещё кто кого. Василёк с ним уже беседует. На русском языке беседует. А этот ужастик в балахоне, оказывается, русский язык знает. Вот что, значит, серьёзная контора. Как бы ловчее всё, что они говорят запомнить, а потом изложить на бумаге.

В означенное время перед Васильком открылся портал. Из золотистого свечения вышло существо, наверное, это и есть инспектор.

— Приветствую тебя существо из гуманоидного мира, — начал говорить на русском языке инспектор. — Можешь называть меня 11–27 Кай и при этом начинать сильно гордиться, что я с тобой лично разговариваю.

Инспектор оглядел Василька. Вот же какое оно мелкое, некрасивое, даже отвратительное существо. Это, то существо, которое в своё время перевозбудило моих подчинённых своими претензиями. Именно оно отказалось от кучи ценных умений, от упыризма и даже от скарабейства. А что получило взамен? Да всякую ерунду получило: примитивную лечилку, информационную базу никому не нужной цивилизации и «кошачье зрение». Ещё бы знать, что это зрение означает. Кто такой этот кошач?

— Существо, ты мне честно должно ответить на несколько вопросов, потом можешь задать один вопрос и попросить одну просьбу. Времени у меня нет, чтобы здесь долго находиться.

Василёк уже собрался уточнять: «А когда мы полетим в Монтевидео?», но вопрос застрял у него в глотке. А вдруг инспектор посчитает этот вопрос за самый главный? Нет, здесь надо хорошо думать, прежде чем с этими прожжёнными компенсаторами беседовать.

— Ответь мне существо, разрушало ли ты свою душу вожделением, гневом или жадностью? — инспектор уставился на страхолюдного Василька.

Нет, надо же, это что за юмор такой? Прислали, в кои-то века, жуткое страшилище, так оно теперь всякую ахинею спрашивает. Какое, нахрен, вожделение от жадности? Я бы тебе ответил в стиле пьяной бабы Мани, но я вежливый и терпеливый.

— Очень рад тебя видеть инспектор 11–27 Кай. Ты не представляешь, как я горжусь, что с тобой беседую. Давно не беседовал с таким красивым, мудрым и замечательным существом (чтоб ты обгадилось мерзкое чёрте что — нет, это он только подумал). На твой вопрос отвечу честно: нет, не разрушал свою душу вышеперечисленными грехами.

11-27 Кай с удовольствием выслушал речь этого омерзительного существа, особенно когда оно сообщило, что гордится беседой с таким Высшим Разумом. Но, он и огорчился. Если бы существо признало, что только и делало, что грешило направо и налево, то разговор получился бы коротким. Вот зачем закоренелому грешнику помогать? Посмотрел бы на него, занёс бы в протокол признательные показания, и всё, можно отправляться домой. А так теперь придётся немного постоять рядом с этой мерзостью.

— Но я очень страдал здесь и всё время мечтал, что меня отправят обратно домой, — закинул удочку Василёк.

— Страдания разумных существ недопустимы, — вскричал инспектор, красиво обходя намёк об отправки домой. — И какие же причины у тебя нарисовались для страданий? Может ты не нашёл своё гнездовье? Или тебе попалась плохая стая, которая не научила тебя вить гнездо на соответствующем ярусе?

Василёк понял, что этот инспектор дебил, с таким кашу не сваришь. Он уже заговаривается.

— Вот здесь я живу, как видишь, — Василёк обвёл рукой вокруг. — А гнездовье моё на нижнем ярусе… с печкой. Стая моя… тоже здесь гнездится.

— Вот видишь, — фальшиво посочувствовал инспектор. — Это твоя природная среда обитания. — Здесь мы не имеем права ничего менять.

— Но вы меня засунули в тело совершенно больного существа, — начал возмущаться Василёк.

— Это не мы, — поспешил отбиться инспектор. — Это работает рандомный выбор по имеющимся в наличие телам аборигенов.

Чтобы уйти от скользкой темы инспектор спросил, эдак скороговоркой спросил, как бы невзначай: «Надеюсь с акрихунторией и стратихластикой у тебя всё нормально? По внешнему виду вижу, что нормально». (Чтоб ты облезло маленькое некрасивое существо — это инспектор только подумал).

Василька это озадачило. Вот как ему ответить? Василёк уже понял, что этот инспектор такое же чмо, как и его сотрудники. От него грязного снега зимой не выпросишь, да он и не понимает, куда попал. Чтобы потянуть время на обдумывание, Василёк достал из торбы один свой сиротский бутерброд и укусил его. Смачно пожевав его, он ответил, стараясь подбирать слова:

— С ахиху… ху… сторией всё хорошо у нас, — ответил Василёк. — Надеюсь, что и у вас с ней нормально.

— Вот и прекрасно, — перевёл дух инспектор, но при этом уставился на бутерброд и принюхался. — А это что у тебя такое, существо?

Наверное, он голодный, решил Василёк. Вон как глазки-то заблестели. Пожрать видать любит.

— Это очень редкое вещество местного мира. Эксклюзив. Вот несу его подальше от… гнезда. Хочу спрятать, чтобы другие…. из стаи не нашли и не… склевали. У нас, знаете ли, клювом щёлкать нельзя. Вы же не побеспокоились, как мне здесь приходится выживать в этих диких джунглях.

Василёк опять обвёл рукой вокруг. Ага, вокруг в степи колосились дикие страшные джунгли и толпами бегали голодные и злые аборигены.

— Покажи, — как-то глухо произнес инспектор.

Вот ведь напасть какая. Сожрёт он мой бутер, как пить дать сожрёт. Но, Василёк протянул свой сиротский бутерброд гостю. Не задавись только (чтоб ты колючей проволокой гадил).

Оооооо… да это же….  11–27 Кай проверил анализаторами скафандра этот артефакт.

Анализатор выдал, что это сбалансированная смесь высокомолекулярных органических соединений, чисто природного происхождения. Есть там и незначительные примеси неорганики. Фантастическая вещь. 11–27 Кай практически постоянно жил в вирт-пространстве, там он и поглощал вкусные и питательны вирт-вещества. А на известных материнских планетах рептилоидов, как, впрочем, и у других цивилизаций, уже несколько тысячелетий никто не питался природными веществами. Для рептилоидов предлагалась только синтетика. Поэтому, то, что сейчас держал в руке 11–27 Кай, имело фантастическую ценность. Забирать органику с других планет категорически запрещено законом. Нельзя обижать отсталые цивилизации. Однако, если вот ЭТО бескорыстно подарят… то это совсем другое дело.

— За твои страдания я могу тебе предложить некоторую компенсацию, уважаемое существо, — начал подбирать правильные слова инспектор. Его хохолок, невидимый из-за скафандра окрасился в красный цвет, а хвост начал подрагивать