Пути Дивнозёрья - Алан Григорьев

– Её можешь не спрашивать. Она меня не уберегла, врала направо и налево, поэтому я к тебе ушёл. Думал, ты более достойная. А ты тоже привираешь порой. Но это ещё полбеды. Ты почти не сражаешься – вот где настоящая беда. Обещала, что будешь учиться. Помахала немного – и забросила. Как прикажешь после этого тебя уважать?

– Это моя вина. – Яромир вышел вперёд. – Я взялся учить дивью царевну биться мечом и не сдюжил. Она не при чём.

– Ой, ну что ты такое несёшь?! – запротестовала Тайка, покраснев. – Как мы могли продолжать занятия, если сперва дупла закрылись, а потом даже сны?

– Мы перестали видеться раньше, чем это произошло.

Дивий воин упрямо наклонил голову – ну чисто молодой бычок.

– Потому что у тебя были дела поважнее меня.

– Вот я и говорю: моя вина, мне и отвечать.

– Вы так мило друг друга выгораживаете! – захлопал в ладоши Кладенец. – Ладно, я парень незлобивый. Готов дать тебе ещё один шанс, ведьма. Если пообещаешь исправиться.

– Обещаю! По всем пунктам!

– Тогда спой мне колыбельную.

– Что, прямо сейчас? – Тайка в растерянности захлопала глазами. – А ничего, что день на дворе?

– Мы на Дороге Снов. Тут всегда время колыбельных.

Во взгляде Кладенца читалась тень насмешки, и Тайка не могла понять, прикалывается он или говорит серьёзно.

– Но если ты заснёшь, как сможешь нам помочь?

– Хороший вопрос, ведьма. Ты прошла проверку на сообразительность! – рассмеялся он. – Так и быть, споёшь потом. А сейчас послушай. Слыхала пословицу: за двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь? Ты сейчас ровно этим и занимаешься. Хочешь одновременно и оружие отыскать, и своего потерянного друга. Но войти можно только в одну дверь. Как только откроешь её, остальные исчезнут. Вот и выбирай, чего больше хочешь: спасти Мая или добыть лук и стрелу? А я, так и быть, укажу путь.

– Если мы разделимся… – начала Тайка.

Но Кладенец оборвал её на полуслове:

– Хитрость не сработает, ведьма. Тут только «или – или». Ваш чародей был прав насчёт поворотных мгновений судьбы. Сейчас как раз одно из них. А будешь долго думать – время выйдет.

Будто в подтверждение его слов, стрелка сдвинулась. Теперь часы показывали три минуты до полудня.

– Выбор неприятный, но очевидный… – вздохнул Весьмир. – Жизнь одного человека ничего не стоит по сравнению с судьбой всего мира. Мы должны идти искать меч и стрелу. Уверен, Май сказал бы вам то же самое.

– Я согласна, – кивнула Огнеслава. – Любой из нас готов пожертвовать собой. Иначе нас здесь не было бы.

– Вы так говорите, потому что на Мая вам пофиг! – возмущённо фыркнул Пушок. – Он для вас – никто. А если бы на его месте был я? А если Тайка? Хотя о чём это я… Вам и на нас пофиг.

– А ведь ты прав… – задумчиво произнёс Яромир. – Если бы это была Тайка, я бы отправился искать её, несмотря ни на что. Возможно, ещё несколько дней назад мой ответ был бы иным, но тот кошмар, который я видел в пузыре, заставил меня пересмотреть кое-что. Я не желаю выбирать из двух зол – в любом случае останешься в проигрыше.

– Но третьего пути нет, – поморщившись, напомнил Кладенец. – Мне самому это не нравится. Но в конечном итоге всё сводится к «или – или». Такова уж воля судьбы, будь она неладна.

– На меня не смотрите, я не знаю, что сказать! – раздражённо выдохнула Радмила. – Отказ от выбора – тоже выбор.

– Значит, два голоса за, два против, и одна воздержалась, – подытожил меч. – За тобой последнее слово, ведьма. Решай. Но помни: осталась пара минут. Потом всё станет бессмысленно.

Все взгляды обернулись к ней, и у Тайки захватило дух. Опять она за всё в ответе. Что ж, наверное, это тоже судьба…

Разум твердил: послушай Весьмира и Огнеславу. Май не простит тебе, если, спасая его, ты погубишь остальных. Но сердце кричало: друзей не бросают! Даже одна жизнь имеет значение. И вообще неизвестно, кто является той песчинкой, на которой держится мироздание…

– Мы идём искать Мая! – она сжала кулаки.

– Ты пожалеешь об этом решении, ведьма. – Весьмир сокрушённо цокнул языком.

А Огнеслава прошипела:

– Да почему вообще все слушают эту глупую девчонку?! Может, взрослые будут решать? Эй, меч, открывай дверь в хранилище волшебного оружия!

Стоило ей это сказать, как шестерёнки в часах пришли в движение, дверца открылась, и механическая кукушка принялась куковать скрипучим голосом.

– Поздно. Первое слово дороже второго. – Кладенец распахнул дверь и подтолкнул Тайку в спину. – Поспеши! Скоро от этого места совсем ничего не останется.

Она занесла ногу над порогом и вскрикнула: под ногами была пропасть. Где-то внизу проплывали белые облака. Слышался грохот горного водопада.

– Прыгайте же! – что было мочи завопил Кладенец и превратился в браслет-змейку, крепко обвив Тайкино запястье.

Ох, была не была: она прыгнула!

Глава семнадцатая

Главное – верить

– Мы же все разобьёмся! – в ужасе прокричала Радмила.

Тайка хотела ответить: «Если только прямо сейчас не научимся летать». Но разговаривать в свободном падении было не так-то легко. Воздух бил в лицо, язык прилипал к нёбу. Наверное, так себя чувствуют парашютисты, выпрыгнув из самолёта? Вот только парашютов у них не было. А внизу простирались горы, извивались синие ленточки рек, шумел зелёный лес… Неужели это конец? Выживет только Пушок, потому что крылатый?

Коловерша парил где-то наверху и что-то отчаянно вопил, но Тайка не могла разобрать слов.

Нет. Нельзя сдаваться сейчас. Они же столько вместе пережили, столько прошли. Это Дорога Снов. А во сне всякое случается. Например, падение может замедлиться.

Стоило Тайке об этом подумать, как воздух и впрямь стал плотнее. Она всё ещё падала, но уже не с такой ужасающей скоростью. Эх, как бы ещё немного притормозить? Не превратиться ли в волчицу? Но для этого нужно удариться оземь. Или нет? Во сне возможно всё. А в облике волчицы Тайка точно умеет летать – проверено!

Зажмурившись, она пробормотала:

– По волчьему веленью, по моему хотенью…

А когда открыла глаза, ахнула. Получилось! Тайка больше не падала, а парила высоко над горами, перебирая лапами в воздухе. Сердце аж зашлось от восторга – она не умрёт! Не сегодня.

Но у неё оставалось очень мало времени, чтобы спасти друзей…

– Кладенец! – заорал подлетевший к ней Пушок. – Он вечно превращается во всякую ерунду. Бросай его вниз. Пусть станет периной. Или батутом. Да чем угодно, только чтоб мягким!

– Какая, нафиг, перина с