Последний Романов: Том I и Том II - Александр Сергеевич Заикин

К его несчастью, первое заклинание которому я обучился после перерождения было щитом света. Огненный шар пролетел всего половину пути до меня, а затем был заблокирован появившимся буквально на секунду щитом. А я просто взял и пошёл медленным шагом к моему противнику.

Граф начал запускать в меня один огненный шар за другим, но я блокировал их даже без пасов рукой. Стоило мне пройти десять метров и Трубецкой начал паниковать, стал пятится назад. В определённый момент он видимо поднабрал силёнок и создал что-то вроде огненного кнута, которым решил атаковать меня. Но и тут я не стал мудрствовать: огромная кисть из света прижала этот хлыст к земле сделав его абсолютно бесполезным.

И вот между нами уже всего жалких три метра. Граф пошёл в ва-банк и окутал себя пламенем явно собираясь сразиться со мной в ближнем бою. Да только стоило ему сделать шаг и он упёрся в один из моих щитов. А вообще этих щитов было несколько и они полностью окружили Трубецкого, даже сверху эту импровизированную клетку без щелей накрывал один из щитов света. Вот граф бьёт по щиту, потом ещё и ещё… Только силёнок у него не хватает, чтобы выбраться из ловушки.

Я остановился рядом с «камерой». Было слышно, как граф тяжело дышит, он полностью выбился из сил. А вот я даже не вспотел. Вот вам и разница между «детским» четвёртым рангом и «взрослым» третьим. Слишком велика разница между магическими рангами.

— Я должен поблагодарить вас, граф, — решил я поболтать с графом напоследок. — Рано или поздно мне пришлось бы отнять чью-то жизнь. Что поделать, в таком уж мире мы все живём. К тому же очень многие хотят навредить мне или даже убить. Но сделать этот шаг очень сложно, особенно мне. Однако благодаря вам я нашёл решение этой проблемы. К тому же, ваша семья участвовала в уничтожении рода Романовых и убив вас я верну хотя бы небольшой должок Николаю. Спасибо. Надеюсь, что в следующей жизни вы будете жить праведной жизнью. Прощайте граф.

И с этими словами я развернулся и пошёл к выходу с арены. Тем временем западня, в которой я запер Трубецкого, начала сжиматься и уменьшаться в размерах. Это привело графа в ужас и он начал просить пощады.

— Ты… Постой! Не надо, прошу тебя! Прояви милосердие! Я отдам тебе всё, что ты захочешь! Нет, останови это!

Трубецкой продолжал кричать. Когда я начал спускаться с арены по ступеням, то его крик сменился визгом, а затем всё стихло. Но на самом деле ещё около пятнадцати секунд можно было услышать хрип умирающего человека чьи кости крошились и ломались под давлением моей магии. Однако затем прекратился и хрип, когда лопнула черепная коробка графа.

Когда магия развеялась, то зрители увидели лишь груду мяса, из которой торчали обломки костей. Таков был печальный конец графа Трубецкого.

Сегодня отдыхаем, завтра работаем

— Прошу, барин, — Кузьма поставил передо мной на стол чашку с кофе. — Вроде овладел я этой бесовской машиной.

— Она называется кофемашина, — сказал я, не отвлекаясь от чтения новостей через планшет. — Если сам не умеешь готовить капучино и прочие кофейные напитки, то используй созданную для этого бытовую технику.

— Вот чай я тебе любой сделаю, барин! А этот ваш кофей… Не наш это напиток, не наш!

— Кузьма, в тебе с утра пораньше проснулся патриот? — Всё же оторвался от планшета и взглянул на домового. — До этого готовил мне кофе и не жаловался на что-либо.

— Да я просто… попробовал кофея. Гадость несусветная.

— Во-первых, к вкусу надо привыкнуть, а не сразу пить любимый мною крепкий сорт кофе. Во-вторых, благодаря такому вкусу быстро мозги оживают после пробуждения. И вообще чай я тоже пью, но уже по вечерам. Поэтому не бузи тут.

— Ладно-ладно, — перестал бурчать домовой и принялся выкладывать печенье на тарелку для сладостей.

Я же вернулся к новостям. На третий день после дуэли новости про неё и итоги заседания дворянского трибунала по моему делу наконец-то сошли с первых полос различных СМИ. Хотя о них всё ещё писали очень много, особенно профильные издания.

Решение дворянского трибунала называли не иначе как «истинное возрождение рода Романовых». Нет, подобные заявления вполне понятны. Трибунал подвёл черту в долгой истории вражды Романовых со многими родами, теперь даже Рюриковичи не могут мне ничего предъявить касательно прошлых тёрок с семьёй Николая. А стоит кому-то припомнить старые обиды и начать действовать, так этот род моментально займёт место Романовых, которых все презирали и готовы были пойти на них войной. Про трибунал и его возможности тоже нельзя забывать.

Что же касается дуэли, то всех немного шокировало что я сотворил с Трубецким. А у меня другого выбора не было! Так я хотя бы ушёл с арены, не видя его смерть и взглянул на то, что осталось от графа лишь зайдя в ложе к Сашке и Якову. Разумеется проблевался. Дважды. И чуть в обморок не упал, но Шварц помог остаться в сознании. Впрочем, самому адвокату стало немного дурно от увиденного, а Саню тоже вырвало после чего он боялся посмотреть на арену.

Кто-то писал, что я какой-то маньяк раз так поступил с графом. Но в целом оценки случившегося были более позитивными для меня. Ложь адвоката той троицы и поступок Трубецкого после оглашения решения судей моментально сделали его род изгоем среди знати, никто им бы руку не подал для рукопожатия. А так вроде граф получил своё, а его семью хоть и ждёт скоростное падение на дно и в лучшем случае баронский титул вместо графского, но они будут жить и их не станут совсем уж избегать. Может им кто поможет удержаться на плаву.

Очень меня порадовали статьи, которые поддержали меня по результатам дуэли. Вырисовывался образ молодого князя, который готов договариваться и решать дело миром как это было с Пожарскими, но и способен отомстить обидчикам троекратно.

По итогам событий этого напряжённого дня ко мне изменилось отношение остальной знати. Вон, у меня уже есть два приглашения от пары родов. Одни приглашали на званый вечер, а вторые зазывали на юбилей одного графа. Моя изоляция от остальных знатных родов закончилась, я более не чумной и со мной можно иметь дело.

Да, все понимают, что