Кречетов, ты не наследник! Том 4 - Тимофей Тайецкий

— Милая девушка, — прокомментировал Семен, и его рыжая борода коснулась его груди. Я бросил на него удивлённый взгляд.

— Ты же знаешь, что она намного старше тебя, верно?

Я понятия не имел, сколько Семену лет, и никогда не спрашивал его об этом, но предположил, что этому северянину около тридцати.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Семен, не сводя глаз с жрицы, которая шла в нескольких метрах впереди.

— Ах, она стара как мир, — ответил я.

— Дана тоже старая, — заметил Семен. — Она сказала мне это.

— Ну, она не такая… не важно, просто будь осторожен, — посоветовал я ему, и Семен захохотал, хлопнув меня по плечу так сильно, что я чуть не упал. Мне пришлось применить несколько серьёзных акробатических приёмов, чтобы восстановить равновесие.

— Вау, — сказал Семен, не ожидая этого. — Ты не такой тяжёлый, каким я тебя помнил.

— Чёрт возьми, — выругался я и уставился на улыбающегося гиганта. — Не делай этого, пока не предупредишь меня. На самом деле, чума, не делай этого вообще.

— Дана делает это постоянно, это дружеский жест, — объяснил Семен.

— Видишь, теперь она лжёт, — сказал я с гримасой боли, пытаясь поднять свою онемевшую левую руку. — Но она маленькая, так что это не имеет большого значения.

— Да, это правда, — согласился Семен. — Зачем быть осторожным?

— Они используют заклинания или что-то в этом роде, чтобы добиться своего, — объяснил я ему, и Семен начал громко смеяться, одновременно поднимая свою похожую на лопату руку для очередного дружеского похлопывания. Я вовремя увернулся от него.

— Волшебства нет, — сказал Семен, качая головой.

— Что? Конечно, есть! Тебя дважды нокаутировали с тех пор, как мы пришли сюда!

— Когда? — почти встревоженно спросил Семен.

Я вздохнул.

— Думаю, ты этого не помнишь.

— Помнишь что?

Я поднял руки, левая всё ещё болела.

— Давай больше не будем говорить об этом, — сказал я.

Глава 17

Снова стройка

— Кто прижёг рану? — жрица пронзила меня взглядом. Она стояла прямо передо мной, ожидая ответа.

Я, не произнося ни слова, слегка кивнул в сторону Тарха, который сидел неподалёку, угрюмо нахмурившись, как будто на него возложили бремя всей этой ситуации. Его лицо было суровым, но не без признаков усталости и беспокойства, которые он старался скрыть за этой маской.

— Мы остановили кровотечение, — буркнул Тарх, его голос прозвучал как оправдание, хотя в нём звучала и тихая гордость за сделанное. — Это помогает и лошадям, и людям.

Но я лишь молча смотрел на него, сохраняя спокойное, почти непроницаемое выражение лица. Внутри же бурлили сомнения. Был ли это правильный шаг?

Жрица, не убирая своей пристального взгляда, сделала шаг вперёд, её лицо смягчилось, когда она коснулась руки Тарха. Это простое, но искреннее прикосновение словно сняло с него тяжесть, и его угрюмое лицо впервые осветилось слабой улыбкой.

— Ты молодец, — её слова прозвучали тепло, почти по-матерински. Тарх расслабился, его плечи опустились, как будто с них сняли невидимую тяжесть.

Но её следующая фраза повисла в воздухе, как нечто неотвратимое.

— Рука потеряна навсегда, — её голос был полон понимания, и её глаза встретились с моими, в них было что-то большее, чем простое знание, как будто она видела далеко за пределы настоящего. — Её тело никогда больше не будет целым.

— Мне всё равно, — мои слова прозвучали твёрдо и отчуждённо. Она — не лошадь, чтобы её можно было так легко сбить с ног. — Выживет ли она?

— Зелье поможет ей, но ей нужно покормиться, когда она проснётся, — жрица говорила спокойно, её слова были чёткими и уверенными, словно она знала каждую деталь того, что должно было произойти.

— Нет, — резко ответил я, отрезая её дальнейшие слова. — Она может съесть суп и сухари.

— Тогда она ещё долго будет слабой, — её возражение прозвучало с оттенком беспокойства, но я был непреклонен.

— Я могу с этим жить. Где ты достала это зелье?

— Харгрив его приготовил. Рецепт…

Я не дал ей закончить.

— Ты можешь сделать ещё?

Её глаза встретились с моими, и я заметил в них лёгкое сомнение. Она отступила на шаг, словно обдумывая мои слова.

— Мне понадобятся кровь и ингредиенты. Это займёт некоторое время.

— Какая кровь? — спросил я, чувствуя, как в груди начинает нарастать гнев. Её неопределённые ответы раздражали меня.

— Моя собственная, — она ответила с лёгкой, почти неуловимой улыбкой, которая только ещё больше разозлила меня. — Как я уже сказала, это требует времени.

Понятно. Времени у нас не было, но выбора тоже.

— Я хочу, чтобы дорогу расчистили, — сказал я ей, стараясь вернуть контроль над ситуацией. — Пошлю нескольких своих людей, чтобы они начали работу в вашей деревне. Я намерен построить там порт, ещё один на западной стороне полуострова.

— Узкий залив всегда затянут туманом, — жрица не собиралась сдаваться так легко. — Он проникает в нашу… деревню.

— Мы прольём на это свет, — ответил я, не допуская возражений. — Ты поможешь осуществить это.

— Где тогда будет жить мой народ? — её вопрос прозвучал с ноткой тревоги. — Ты отдал озеро бездомным, город — другим. Если вы заберёте у нас деревню и наш порт…

Я остановил её взмахом руки, не желая больше слышать её опасения.

— Я намерен воспользоваться вашим портом. Вас не выгонят из ваших домов, и вы не потеряете доступ к озеру. Расчистите дорогу, улучшите её, если сможете. Я поговорю с Вороном. Помощь уже в пути.

Жрица замерла, её глаза прищурились, как будто она пыталась проникнуть в суть моих намерений. Затем, удовлетворённо кивнув, она произнесла:

— Мой народ будет… вести себя прилично.

В её голосе прозвучала надежда, но я знал, что на этом наш разговор не закончится.