Газлайтер. Том 29 - Григорий Володин

class="p1">Только она успевает шагнуть вперёд, как на пороге появляются двое шакхаров-стражников. Оба замерли, увидев Горгону. Выражение ужаса мгновенно сменяет растерянность.

— Ничего себе… — ахает один. — Нам хана, если она сдаст нас! Мы же всё это украли!

— Заткнись! — рычит на него второй. — Я думаю… Ох, мать, ничего нам не остаётся…

— Так и думал! — первый тянется к ножнам на бёдрах.

— Стой! — хватает его за руку более умный подельник. — Только не мечами — она нас прикончит!

Они стоят, перешёптываются, и вот уже шагают к Змейке, держа за спиной ножи. Конечно, глупый ход — переть на Горгону с ножами, но и ворам ничего другого не остаётся. За кражу королева Крана сдерёт с них кожу живьём.

Первый стражник натянуто ласковым голосом говорит:

— Горгона, Горгона… Мы тебя не тронем. Пойдём, мы тебя просто проводим…

Змейка хищно улыбается, скалясь. Какие же глупые люди…

В зеркале, приставленном к стене, она видит, как в их руках, отведённых за спины, сверкают ножи. Молниеносно она приближается — и взмах медных когтей срубает им руки вместе с клинками. Ножи и кисти падают на пол с глухим стуком.

Шакхары вскрикивают в унисон, кровь брызжет на каменные плиты.

На шум мгновенно сбегается гвардия, появляются королева Крана и мазака Данила. Крана окидывает взглядом разгромленную комнату, ахает:

— Что здесь происходит! Ой, я знаю этот сундук! И эти шторы — они висели в читальне! А что тут делает крупа? Это же вещи со всего дворца! — Она морщит лоб, ошеломлённо оглядывая разбросанные предметы. Затем смотрит на трупы: — Это двое сбагривали их сюда, чтобы потом вынести и продать!

Данила хмыкает, скрестив руки на груди:

— Удивительно.

— И не говори, конунг! — соглашается возмущённая Крана. — Какой глупец посмеет у меня красть!

— Я больше удивился тому, что у вас в замке есть читальня, — замечает Данила и под удивленным взглядом королевы поспешно переводит тему: — Значит, Змейка нашла воров.

Крана поворачивается к Змейке, серьёзно и торжественно восклицает:

— Теперь ты наш друг, Горгона!

Но Змейка даже не слушает. Словно ничего важного не произошло, она хватает мешок с кофе и волоком тащит его к выходу.

Крана растерянно бросает ей вслед:

— Куда ты⁈

Змейка, не оборачиваясь, спокойно порыкивает:

— На куххххню. Варрить кофе мазаке, фака.

И исчезает за дверью, оставляя после себя ошарашенных гвардейцев и пару трупов на полу.

* * *

Ночь провожу в замке Шах. Приходится делить спальню с Айрой — выбора не оставляют: королева Крана выделила нам одну комнату на двоих. Переговоры с Герпесом затянулись до ночи. К тому моменту, когда Змейка устраивает себе ночное приключение, охотясь на местных воров, у меня уже ни сил, ни желания разбираться, что именно она там нашла, не остаётся. Проваливаюсь в сон, едва коснувшись подушки.

На рассвете поднимаюсь — мир за окном ещё бледный, в дымке, будто только собирается проснуться. Выкарабкавшись из-под разлегшейся на мне Айры, ухожу в смежную комнату. Пол застелен циновкой, и я привычно опускаюсь в позу лотоса. Мгновение — и проваливаюсь в медитацию. Внутри — тишина, снаружи — редкие звуки замка: скрип шагов, далёкий шум кухни, а также перестук деревянных мечей во дворе.

Связываюсь с Легионом. Ментальный канал щёлкает — появляется Воронов:

— Некромантов уже прилично набралось, — говорю я, прогуливаясь с ним по галерее Бастиона. — Пора бы назначить трибуна когорты «Некромантии».

Воронов разводит руками:

— Шеф, а кого ставить? Самый опытный вроде бы этот король Дебин, но он трусоват. Да и в целом не фонтан.

Я хмыкаю:

— В первую очередь нужен опыт, а Дебин и правда знающий некромант, несмотря на прочие недостатки. Наблюдай за ним. Решим по ходу дела. Возможно, он захочет взяться за ум.

Связь обрывается. Я глубоко выдыхаю, выпрямляюсь и неторопливо заканчиваю медитацию. Возвращаюсь в спальню — в постели Айры уже нет. Видимо, проснулась и ушла тихо, чтобы не мешать моим занятиям.

Одеваюсь, накидываю на плечи камуфляжную куртку без разгрузки и спускаюсь вниз. Кухней это назвать сложно — скорее, столовая: несколько просторных комнат, заставленных тяжёлыми столами, с длинными лавками и занавешенными окнами.

Мои сидят в первой комнате. Гюрза, как всегда безупречно выглядящая, обхватила глиняную кружку двумя ладонями и потягивает кофе, будто греет пальцы. Ледзор рядом ковыряет пирог, задумчиво поглядывая в окно. Также из угощения есть бублики и коржики.

Из стены с лёгким щелчком выскальзывает Змейка. В когтистой руке — кружка. Подходит ко мне и, будто вручая королевский трофей, протягивает:

— Мазака, кофе, фака, — заявляет с серьёзным видом, а медные когти у неё в засохшей крови вчерашних воров.

— Милая, спасибо, а ты сходи помойся, — указываю хищнице на необходимость позаботиться о внешнем виде. Незачем пугать шакхаров видом окровавленных горгоновских когтей.

Усаживаюсь напротив Гюрзы и попиваю безупречное латте. Вспоминаю про зёрна, которые хищница ночью добыла. Вот и пригодились.

Как Змейка вообще умудряется варить латте будто из кофемашинки? Ломтик, если напитки переносит, обязательно что-нибудь прольёт — с ним только термос использовать. А Змейка? Подаёт кофе идеально горячим в чашках или кружках. Значит, сговориться они никак не могли. Если только Змейка не переливает кофе из термоса в чашки и не разогревает. Но это ж глупость какая-то.

Оглядываю Гюрзу, сегодня очень тихую. В её зелёных глазах — печаль, тщательно спрятанная за привычной отстранённостью. Леди-дроу явно чем-то расстроена.

— Леди…

— Да, король? — тут же откликается она, вскинув подбородок, и мы пересекаемся взглядами. — Всё у вас хорошо?

— У меня — вполне, а вы как себя чувствуете? — удивляюсь вопросу.

Гюрза поджимает губы, бросая на морхала взгляд. Ледзор замечает её неловкость — как-никак морхал опытный дед. Хмыкает, качает головой:

— Хо-хо, пойду-ка я разомнусь во дворе. Авось кто-то из местных молодцов-шакхаров согласится на спарринг.

Не дожидаясь ответа, поднимается, прихватывает с собой недоеденный пирог и уходит, без стука прикрыв дверь.

Я отпиваю глоток кофе и, помолчав немного, спрашиваю:

— Леди Гюрза, а вы, кажется, грустите. Шах вам так сильно не понравился?

Она отвечает не сразу. Опустив голову, вертит в руках свою кружку. Потом медленно говорит:

— Наоборот. Шах вполне пришёлся мне по душе своей аскетичностью. Да и почти всё путешествие было полно приятных впечатлений, несмотря на весомые риски для жизни, но рядом с вами они как-то даже не чувствовались. Разве что