Хозяин антимагии 4 - Миф Базаров

— Пока пропускаем тут только малые составы, барон, — отозвался машинист. — Как вы и завещали перед… отъездом. Гружёный бронепоезд — ни в коем случае. Но Лунев клялся, что опора вскоре выдержит вес втрое больше «Стрижа». Магия усиления на опорах набирает прочность.

Мы переехали мост.

И вдруг — простор!

Плато открылось перед нами во всём своём величии: бескрайнее, залитое слепящим светом поднявшегося высоко солнца. Воздух стал чище, холоднее.

Я замер, схватившись за ограждение.

Рельсы.

Две безупречно прямые стальные нити, блестящие под солнцем, уходили к самому горизонту, туда, где синела громада центральной горы. Туда, где когда-то нас, молодых и глупых, заживо похоронило в туннеле. Казалось, это было в другой жизни.

— Господи… — прошептал даже Чернов. Его каменное лицо дрогнуло, в глазах мелькнуло что-то вроде уважения. — За неделю? Это же…

— Чудо? — я усмехнулся, глотая ком в горле. Гордость смешивалась с горечью. — Нет, капитан. Это не магия стихий. Это — люди. Мои люди. Расчёт, труд, упорство. Физика и воля.

Платформа набрала ход, ветер засвистел в ушах.

Пулемётчики напряжённо водили стволами, сканируя редкие кустарники и валуны.

Опыт научил их не доверять пустоте.

— Вчера, на обратном пути… — Георгий перекричал ветер, его голос стал жёстким, — … прыгунцы атаковали. Из каньона выскочили. Шестеро наших пострадало… Двоих не успели спасти — кости переломаны, глотки перегрызены. Остальных… — он кивнул в мою сторону, — … дотащили до госпиталя только благодаря вашим эликсирам. Лекарства вмиг остановили кровь и притушили боль. Четверо выжили.

Ответить нечего.

Дорога была живой, и кровь — неизбежная плата.

Не только для первопроходцев Лунева, но и для этих парней, что как кровеносные сосуды питали «Стриж» всем необходимым.

Вскоре мы нырнули в зев восстановленного горного туннеля. Холодная сырая тьма обняла, гул колёс усилился, превратившись в грохот. И вот — свет в конце. Мы вырвались наружу по ту сторону.

И я увидел его.

«Стриж».

Стальная громада, застывшая на рельсах, была похожа на спящего, но готового к прыжку хищного зверя. Носовая башня, рубка, кормовые надстройки — всё родное, знакомое до каждой заклёпки. Но… что-то было не так.

Атмосфера. Вокруг бронепоезда, как дисциплинированные стальные букашки, сновали солдаты. Не мои.

Синие мундиры с алыми кантами, выправка как на параде. Элита. «Невское копьё» Волынского. Они оцепили «Стриж», контролировали подходы.

Чужой порядок на моём корабле.

— Стоп! — скомандовал я резко, ещё до полной остановки.

Платформа заскрежетала тормозами, вагоны с рельсами глухо грохнули сцепками. Не успел состав остановиться, как синие мундиры окружили нас плотным кольцом.

Их штыки были направлены на платформу.

Минута, другая и из толпы гвардейцев вышел Фёдор Николаевич Волынский. Его глаза сверлили меня, а взгляд был холодным и нечитаемым.

— Барон Кирилл Павлович Пестов, — голос, усиленный магией воздуха, гулко разнёсся по плато, заглушая шум ветра и шипение пара. — Вы арестованы по обвинению в государственной измене, убийстве верных слуг князя Строганова и попытке дезорганизации имперской армии в час решающего наступления!

Тишина накрыла плато.

Пулемётчики на крыше вцепились в рукояти оружия, пальцы на спусковых крючках.

Чернов медленно, почти незаметно, положил руку на эфес шпаги.

Заметил, как на палубе «Стрижа» появились Рыбаков, Лунев, Марсов… и Виталий Кучумов. Мой вассал шагнул к трапу, его руки вспыхнули алым пламенем, освещая яростное лицо.

— Предатели⁈ — рык Виталия был как удар кузнечного молота. — Я вас всех в пепел обращу!

— СТОП! — мой крик, резкий, командный, рассёк воздух как нож.

Я шагнул вперёд, на самый край платформы, навстречу лесу штыков.

— Генерал Волынский! — мой голос звучал холодно, вопреки разгорающейся ярости внутри. — Предъявите доказательства, кроме голословных обвинений! Или князь Строганов уже присвоил себе право Верховного суда империи?

Волынский не шелохнулся. Лишь тонкая усмешка тронула его губы. В ней было что-то… театральное. Изучающее.

— Доказательства? — голос потерял металл, став почти мягким, но оттого не менее опасным. — Моя шпага и приказ военного совета при князе Строганове. Достаточно, — он сделал едва заметный жест. — Взять его! Живым!

Гвардейцы сомкнули кольцо. Кучумов взревел. Пламя, как алые змеи, рвануло от его ладоней к передовым рядам «Невского копья». Но Волынский лишь слегка взмахнул рукой.

Воздух перед гвардейцами сгустился и стал видимым: дрожащей, прозрачно-синей стеной. Огненные потоки ударили в неё и… рассыпались веером искр, бессильно растекаясь в стороны. Магия воздуха. Седьмой уровень. Абсолютный контроль. Давление, плотность, отражение кинетической энергии… чертовски эффективно.

— ДОВОЛЬНО! — прогремел я. Не криком, а низким мощным гулом, в котором зазвучала сама земля под ногами.

Плато дрогнуло. Не сильно, но ощутимо. Камешки заскакали по рельсам. Штыки дрогнули.

— Волынский! — я впился в него взглядом. — Вы служили светлейшему князю Белову! Он пал в бою за телепорт, за империю! А вы… вы играете в игры Строганова⁈

— А я выполняю последний приказ Андрея Николаевича! — вдруг перебил мужчина. Его голос резко изменился, став жёстким, чётким, лишённым всякой театральности.

Шпага опустилась. Солдаты «Невского копья» разом опустили штыки, приняв стойку «смирно».

— Князь Белов знал: Строганов полезет в Балтийск, как слепой крот, за своей химерой. Он приказал мне внедриться в свиту Захара Григорьевича. Сохранить «Стриж». И… — ледяной взгляд скользнул по Виталию, чьи руки всё ещё пылали, по Рыбакову на мостике, по Луневу, — … узнать, кто здесь истинно верен империи, а кто… — он сделал паузу, — … волк в овечьей шкуре, готовый укусить при первом шансе. Если бы вы… — взгляд вернулся ко мне. Волынский не договорил. Проверка на лояльность. Холодный, жестокий расчёт Белова. А Волынский — его идеальный инструмент.

— Светлейший князь Белов мёртв, — тихо, но отчётливо сказал я. Горечь смешалась с гневом. — Убит подло в бою за телепорт. Генерал Долгорукий ранен, но держит оборону.

— Знаю.

Волынский кивнул, его лицо оставалось непроницаемой маской.

— Константин Иванович Долгорукий передал мне сигнал. Поэтому… спектакль окончен, — генерал повернулся к своей гвардии, его голос зазвучал как удар стали о сталь. — Смирно! Перед вами барон Кирилл Павлович Пестов, законный командир бронепоезда «Стриж» и руководитель операции по освобождению Балтийска! Его приказы — закон! Понятно⁈

— Так точно, господин генерал! — грянул хор голосов.

Элитное подразделение выпрямилось ещё больше, штыки взметнулись вертикально — салют чести.

— Что значит руководитель операции по освобождению Балтийска? Я не соглашался на это.

— А вас никто и