Проклятый Портной: Том 2 - Артем Белов

— Щедрость в наше время, Максимилиан, не в почёте, — ведьма протянула руку над котлом и с её ладони посыпались мушиные лапки. Варево усиленно забулькало, выпустив из своего нутра столб пара, который тут же стал расползаться по потолку. — А уж называть меня старухой…

Сгорбленная женщина на мгновение скрылась за густой пеленой белого пара, напоминающего крохотную снежную вьюгу, однако стоило мне только отскочить в сторону, как я вновь увидел цель своего похода.

Только вот вместо уродливой старухи теперь на меня смотрела высокая женщина со светлыми волосами, заплетёнными в тугую косу, и в красно-чёрном сарафане с длинными рукавами.

— Тебе меня не обмануть. Я уже видел твоё настоящее обличие, — я усмехнулся, глядя на преобразившуюся ведьму. — И если ты думаешь, что моя рука дрогнет…

Я попытался поднять руку с оружием, но неожиданно понял, что не могу этого сделать. Попробовал шагнуть вперёд, но и этого не вышло.

— Эх, Максимилиан, Максимилиан, какой же ты был тогда наивный… — проведя раздвоенным языком по своим губам цвета вишни, ведьма подошла ко мне и провела острыми когтями по моей щеке. — Даже удивительно, что она в тебе нашла…

Острая боль пронзила правый бок, и, скосив глаза, я заметил пальцы ведьмы, вошедшие в меня по самые фаланги.

— Я… тебя… ещё достану… — повторил я уже некогда произнесённые слова, чуя, как во рту скапливается кровь. Однако плюнуть в лицо старой ведьме, как в прошлый раз не успел. Картинка разом потускнела, и я очутился в полутёмном месте.

— Эх, Тамара Павловна, тёща моя ненаглядная… Тыщу лет вас не вспоминал, и ещё столько бы не помнил, — пробормотал я, пытаясь отойти от ощущения чужих пальцев в собственном подбрюшье. Да-а-а… Случались в моей семейной жизни забавные моменты, случались…

— Чего он там бормочет⁈ — донёсся до меня голос Льва. — Зёма, угомони его!

Лишь сейчас я понял, что действительно не могу двигаться. Руки с ногами оказались скованы каменными кандалами, выросшими из ложа. Однако старателям этого показалось мало, так что меня ещё и каменной «скобой» поперёк туловища к кровати придавили. Собственно, из-за того, что эта хреновина давила, бок у меня и болел.

— По морде или по яйцам, мажор? — поинтересовался у меня присевший на корточки Михаил.

— Пожалуй, откажусь от обоих вариантов, — повернув голову, заметил, что все мои товарищи оказались прикованы к каменным постелям, как и я. Правда, если рядом с парнями никого из людей Льва не было, то вот девчонкам внимание явно собираются уделить.

— Умный самый? — Михаил прищурился, после чего резко ударил мне в грудь. — Думаешь, что твоя наглость тебя спасёт?

— Что здесь происходит? — подал голос Беляев, проснувшийся на соседней кровати и разбудивший своим криком остальных. — Лев, что ты делаешь⁈

— Как что? — произнёс мужчина, оставшийся в одних штанах и в майке. — Даю возможность весело провести время парням. Я же хороший командир и должен беспокоиться о моральном духе своих людей.

— Но мы же спасли вас. Вылечили… — едва слышно произнесла Ульяна, быстро сообразившая, что происходит.

— И за это мы вам всем премного благодарны, — усмехнулся Казаков. — Честно говоря, я уже думал, что этот поход станет для нас последним, а тут вы, детишки. Розовощёкие, наивные, да ещё и с рюкзаками, полными добычи. Глупо не воспользоваться таким шансом. Мы потом за вас по рюмке в баре поднимем, не переживай.

— Тогда почему вы сразу нас не убили? — продолжил расспрашивать Беляев.

Было понятно, что парень пытается тянуть время, чтобы собраться с силами и усилить себя. Однако это понимал не только я.

— Ещё один умник… — хмыкнул Виктор, подходя к Владимиру и наступая тому на горло тяжёлым сапогом. Причём делал это ублюдок так умело, что уже через несколько секунд мечник захрипел от недостатка воздуха.

— Не придуши его ненароком, Виха, — притормозил подчинённого Лев, окидывая взглядом замерших из-за хрипов товарища ребят. — Нам пока трупы не нужны, а то девчонки артачиться начнут. Я предпочитаю, когда козочки послушны. И вообще, пора уже делом заняться. Крот, доставай хвостатую и блондинку. Сисястую оставим на десерт

— Не подходи ко мне! Я тебе глаза выцарапаю! Сергей, помоги! — Евгения задёргалась на ложе, едва вылеченный подельник Казакова приблизился к ней.

— Ничего ты никому из нас, кроме приятного, не сделаешь, — добродушно произнёс Казаков, будто объясняя прописные истины несмышлёному ребёнку. — Нет, если ты, конечно, ждёшь, не дождёшься, чтобы Виха твоему дружку глаза выколол и на мороз выгнал, то, конечно, давай, сопротивляйся. А снаружи, поверь мне, он помирать будет долго. Может, даже успеет почувствовать, как какая-нибудь тварь от него куски отрывает.

— Не слушай его, Жень. Он нас всё равно в живых не оставит! — крикнул Семёнов и тут же получил по лицу от появившегося рядом Михаила.

— Убьём, конечно, — не стал отрицать очевидные вещи Лев. — Но лишь от вас и ваших подружек зависит, насколько это будет для вас легко. Дамам так и вовсе может понравиться. У сопляков опыта-то наверняка маловато в делах амурных.

— Вы все умрёте, — неожиданно громко и чётко произнесла Ульяна. — Наши родители так просто это не оставят! Вас найдут, и вы пожалеете о том, что сейчас происходит.

— У-у-у, какая грозная, — рассмеялся Казаков, глядя на блондинку сверху вниз. — Поверь, никто ничего не узнает. Это уже проверено. Вы будете просто числиться в списках пропавших без вести. Тем более сегодняшний выброс многих сгубил. Шестью студентиками больше, шестью меньше…

Бородатый мужчина посмотрел на Коровину, потом перевёл взгляд на копейщицу и вновь вернулся к Ульяне.

— Ладно, хватит болтовни, надоело. Хотел начать с этой плоской, ведь так удобно держаться за косички, но и волосы на кулак я тоже наматывать люблю, — рот Льва скривился в отвратительной усмешке. — Крот, освобождай блондинку, коль она вызвалась первой.

— Ты! Не трогай меня! — блондинка задёргалась, когда подошедший к кровати маг земли провёл рукой над оковами.

Сдерживающий обруч исчез, а каменные кандалы «отклеились» от ложа, позволив уроду поднять девушку и дотащить её до Казакова.

— Будь послушной, и я буду ласков, — с нежностью в голосе произнёс Лев. — По крайней мере, по первости…

— Да пошёл ты!